О чём мечтает весна

Рассказывали о чудищах, спящих в глубоких яругах, о кикиморах, беспокойно дремлющих на болотах, о витязях, что загнали всю нечисть на север, к Морозным топям. Леший скрипел древесными стволами в лесах к северу от Муромо-Рязанского княжества, там же в одинокой избе жила ведьма Баба-яга. А в трясинах, что ещё дальше, темней и дремучей промозглых дубрав, спал крепким сном Корочун.

Болтали и болтают без устали, а кто и песни поёт.

— Тьфу, лучше б дела так делались, как лясы точатся, — говорил всегда на эти сказы дед Демьян.

Обобрав куст, Еремей вновь заспешил по тропе, забегал вперёд, а потом прибегал назад.

— А если спят уже все, так быть, и Кузьминки скоро?

— Как настанут, мимо тебя не пройдут.

— А поп, что с муромского детинца[1] в церковь нашу деревенскую заезжал, сказал, что Кузьминки в честь святых Дамиана и Кузьмы так названы, а рядовичи[2] и смерды[3] приходские выговаривают «Демьян», а не «Дамиан».

Как с Еремеем было не согласиться? Смышлёный малый, хоть и говорливый не в меру. И чутьё у него есть, и сноровка. Обгоняя деда, мальчонка собирал, не пропуская, всю бруснику и костянику. С удачей находил спрятавшуюся зеленушку и кричал: «Вперёд! Вперёд! С удачей нас и белый ждёт!»

Еремей набрал целую корзину и поменялся с Демьяном, у которого только треть наполнилась.

— Не хватит ли на сегодня? — спросил довольный дед.

Внук, без устали прыгая, показал рукой вглубь чащи:

— Поляна рядом, проверим её и домой.

Глухая тропка нет-нет, да и вывела на опушку. Прав был Еремей. Вот только больно мрачной она показалась Демьяну и странной.

Солнце закатилось за облака, а вдохновенной музыке синичек пришло на смену уханье сов.

«Утром не спят, окаянные?» — Демьян поднял голову вверх, устремляя взгляд на лысеющие кроны. Ему показалось, что серые тени зашевелились в них, и ветер задул отовсюду, холодный и колкий.

Громадный трухлявый пень раскинул свои корни через всю опушку.

— Здесь должны быть грибы, точно-точно, — Еремей отчего-то перешёл на шёпот, будто с опаской полез через корневища обследовать ямки за ними и самые влажные участки земли.

Белая пушинка упала откуда ни возьмись Демьяну прямо на нос, он хотел смахнуть её, но та вдруг растаяла.

«Снег? Опять прав был Еремей?»

Демьян снова посмотрел ввысь. Облако над лесом налилось чернотой, и белыми ленивыми мухами первые снежинки опускались на поляну.