Дары Пустоты

Они уставились на него, не шевелились и не моргали, хотя из-под шлема первого воина, чьи седые волосы неряшливо торчали в разные стороны, было вообще трудно разобрать в какую сторону он смотрит.

— Сам-то кто? – недовольно спросил воин в шлеме.

На пару мгновений напряжение гудело в воздухе, пока наконец, Микела первым не опустил оружие.

— Микела Алвинд. Переведён в Севградскую тюрьму по приказу благодетельного Светлого Ордена. Бумага в моей сумке, если позволите, — рапортовал он слегка возмущённо.

В воздухе повисла тишина. Лицо второго воина, молодое и свежее, было напряжено, явно размышляя, что бы сказать.

— Он не похож на работорговца? — испуганно взвизгнул он, тараща серые глаза из-под шапки, нависшей над бровями.

— Идиот. Это новый надзиратель, — буркнул первый воин, убирая секиру за пояс. —Я Басир, а это Селий, — дал подзатыльник он молодому воину, так что шапка свалилась ему на нос. — Господин Кобиас прислал нас встретить тебя да буря началась.

— Да и хорошо, что прислал. А то капитан говорил: чужаков не баловать. Он бы замёрз тут насмерть, — улыбнулся Селий, но встретив злобный взгляд Басира, умолк.

— Должно быть буря кончилась раз вы решили продолжить путь, — прервал Микела затянувшуюся паузу.

— Так и есть, — шмыгнул носом Басир. Уже далеко за полночь. Я думаю ты бы не отказался от тёплой кровати и ужина. — В едкой ухмылке оголил он ряд жёлтых зубов.

— Не знаю того кто бы отказался, — усмехнулся Микела, потирая ледяные руки.

— Эй, малой, забери вещи, — не церемонился Басир, указывая большим пальцем на пожитки Микелы и, подойдя ближе, он протянул руку.

— Рад знакомству Микела, — прохрипел он вежливо. — Надеюсь ты не попросишь перевода через месяц. У нас тут сурово, знаешь ли.

— Да я уже слышал, — устало проговорил Микела, шагая через проход в глубины перевала.

Басир принял его усталость за сомнение, важно надул щёки и, в красках и интонацией искусного поэта, добавил:

— Зимой бывает носа не высунешь! Ветер как битое стекло, шкуру живьём сдирает! Мороз, стужа. Сейчас то теплее конечно, весна всё-таки.

Микела не слушал его, и тот махнул на него как на безнадёжного.

Сразу после узкого прохода начался резкий высокий подъём. Сосульки теряли свою форму, превращаясь в размазанные холмики прилепленные к потолку, и в таком виде выглядели весьма неприметными. Эта часть пещеры также полностью была покрыта льдом вперемешку с чёрными камнями, грозно выступающими из стен.