Лгунья

Но зато его светлость собирается рассчитать высоту капониров так, чтобы простреливалась вся бухта! – с горящими очами рассказывает он и немного грустнеет: - В баллистике я еще не очень разобрался, Его светлость такие сложные задачи придумывает… Но зато он обещал, что скоро сможем проверять расчеты на практике! А если его светлость пообещал, то обязательно сделает!

Значит, к громыханию с западного мыса, которое доносится теперь целыми днями,прибавится вскоре еще и пушечная пальба.

Окинув взором стопки принесенных Лансом книг и журналов,   инквизитор лишь хмыкает.

- Признаваться не надумала, - отвечаю на его еще сегодня не произнесенный традиционныйвопрос. –  За месяц успею прочитать все это.

- За двадцать восемь дней, - ехидно уточняет он. – Если раньше не поумнеешь.

Берет из стопки верхнюю книгу и парочку журналов, разглядывает обложки:

- Приключения принца Флориана, роман господина Н. Мирея, часть двадцать третья, продолжение следует…  Альманах географического общества за прошлый год, - хмыкает: -  Гляжу, интересы у тебя разнообразные.

Уходит, хлопнув дверью на прощание. 

А я принимаюсь сметать с ковра осыпавшуюся с его сапог грязь, размышляя о том, какова же должна быть официальная версия моего заточения в башне, что ни удивления, ни любопытства по этому поводу не проявляют ни  моя озорная горничная Кая,  ни сдержанный галантный юноша Ланс.  Может, у них так принято, держать тут гадалок? Каждый месяц новых…

Неужели, я здесь только три дня? Кажется, что гораздо больше.

Обстановка уже становится привычной. Необходимые мне вещи из моей квартирки доставили. Уже вроде и к скрипучей кровати начинаю привыкать. Вот только балдахин, даже избавленный от пыли, по-прежнему безмерно раздражает. Не зря он мне сразу не понравился –кошмары под ним снятся просто изматывающие постоянством сюжета.  

* * *

Кая притаскивает большую корзину и начинает вынимать из нее… Я счастлива! Джезва, спиртовка, мельница, кофейные зерна и куча пакетиков со специями! Моя роскошно-обветшалая темница начинает казаться мне почти домом.

 

Кая из вежливости пробует глоток сотворенного мною напитка и отставляет чашку. Морщится:

- Как такое можно пить? Горечь одна!

Сахар я не заказывала.

Усаживаюсь со своей чашкой и книгой в кресло, предвкушая простые радости моей непростой жизни. Но Кае скучно. 

- Вы все читаете, читаете или пишите чего-то… А мне что делать? – канючит она.