Его жизнь в моих руках

Глаза с тонкими зрачками смотрят неотрывно, пасть чуть приоткрывается, показывая раздвоенный язык. Змея раздувается, вибрирует всем телом, а я не смею шевельнуться, скованная страхом.

Гадюка крупная, длиннее моей руки, укус такой болотной красавицы может отправить меня на тот свет, и даже зелья матери не помогут.

Сердце начинает колотиться где-то в горле, осторожно выпрямляюсь и убираю руку. Змея с тихим шорохом скользит к моим ногам.

Давлю в легких крик и отступаю назад. Ступня цепляется за какой-то корень, машу руками, стараясь удержать равновесие, но тут же неуклюже падаю куда-то вбок.

Ноги путаются в длинной юбке, теряю змею из виду, и от страха совершенно перестаю соображать. Загребаю руками влажный мох, пытаюсь встать и вдруг – как удар под дых – вижу ее.

Замерла прямо перед моим лицом, чуть приподнявшись на широких кольцах.

Между нами расстояние в две ладони, и по моей спине течет холодный пот.

Неужели это конец? Неужели мне суждено умереть от укуса гадюки?

Страх липким комом забивает горло, кажется, я даже дышать не могу.

Змея вдруг опускает голову и в два движения длинным телом исчезает во мху. Вижу только черный кончик хвоста, а затем пропадает и он.

Судорожно сглатываю и вдруг чувствую горячие ручейки на щеках.

Возвращаюсь в дом без багульника. Приоткрываю дверь, прохожу в сени, разуваюсь.

Ступая босиком по лоскутному коврику, захожу в переднюю, не нахожу там никого и иду на кухню, где стоит чад и дым.

Мать готовит не очередной лечебный настой, а обыкновенный ужин.

- Энира? Что случилось?- кидает на меня обеспокоенный взгляд.

- Я… встретила змею, - сажусь за стол и роняю голову на руки.

- Ты уверена? – охает мать и тяжело оседает на скамью. Плечи ее опускаются, она вся сникает и будто в лице теряется. – Может быть, ты ошиблась? Разве мало змей на болотах…

- Я уверена, мама, - произношу уверенно и поднимаю на мать взгляд. – Это мое предначертание. Мне был дан знак.

- Это плохо, очень плохо, - тихо шепчет мать, качая головой. – Плохой знак. Мы должны вознести молитву Богине, чтобы она уберегла тебя… твой путь должен быть светлым, Энира, я не позволю какой-то змее…

Она встает, суетливо вытирает руки о подол платья, торопливо подходит к большому комоду, выдвигает какие-то ящички, роется долго, тянется к высоким полкам, ищет травы и коренья, незнакомые мне порошки.

Молча наблюдаю, не произнося ни звука.