ты знаешь... я просто... люблю тебя

И того, с кем бард эмоционально ругался.

«Ну вот, — подумалось ей, — ни на минуту нельзя оставить…»

— …да ты вообще себя видел?! Щуплый доходяга — вот ты кто! Да даже Эльза тебя одним ударом поварёшки уделает! — мужик сплюнул себе под ноги, едва не попав Лютику на почти новые ботинки.

— Это что, завуалированное приглашение раздеться? Не то чтобы я каждого первого встречного желал убедить в своём хорошем телосложении, но для тебя могу и исключение сделать! А после отделать тебя своей малышкой. Хотя нет, не уверен, что она выдержит твою тупую голову! И кто такая Эльза?

Мужик злобно сощурился и ощерился, показывая отсутствие нижних зубов и плачевное состояние сохранившихся.

— Эльза — здешняя повариха, если хочешь знать, ты, ведьмачья сучка. Тебе бы лучше свалить отсюда подобру-поздорову — тебе и твоей монструозной бабе.

Геральдина сделала плавный шаг, показываясь изрыгающему из себя дерьмо мужику и скудной толпе, молчаливо наблюдавшей. Не видел её лишь Лютик. Она медленно ощерилась в улыбке, которую бард, увидев впервые, назвал «Я-не-умею-улыбаться-но-меня-это-не-ебёт».

Обычно ей было насрать на то, кто и как о ней выражался, но зная, как остро на подобное реагировал Лютик… Который сейчас поудобнее ухватился за свою лютню и сделал шаг вперёд, явно намереваясь нанести удар…

Ею двигала лишь мысль, что денег на новую лютню у них нет, а слышать жалобные вздохи она была не готова. Ну, по крайней мере, Геральдина пыталась себя в этом убедить.

— Да я тебя сейчас!.. — чувствовалось, как Лютик задыхался от эмоций. И ему не было даже жаль своей чудесной эльфийской лютни.

И вот этого, честно говоря, было более чем достаточно.

Мужик отшатнулся и как-то сбледнул с лица, промямлил что-то вроде «Йа-а…», икнул и, развернувшись, убежал. Толпившиеся ради зрелища тоже как-то побледнели и поспешили убраться, а Лютик медленно опустил свой любимый инструмент и удивлённо хмыкнул. Геральдина подождала несколько секунд, шагнула к Лютику, и положила руку ему на плечо.

— Лютик?

— Хм, Гера? Кажется, — обернулся он и уставился на её спокойное лицо своими голубыми глазами, — хм, кажется, меня только что испугались? Как думаешь, смогу ли я быть таким же угрожающим? Ну, знаешь, вот этот твой хмурый взгляд и…

Геральдина вскинула бровь и убрала руку.

— Что произошло?

— Да так, — поморщился Лютик, дёрнув плечом, и перехватил получше лютню. — Один мудак решил, что лучше знает.