Вода течёт вверх

Вздымалась не так, как в фонтанах, где струи подлетали и тут же тяжело хлюпали вниз. Друзья задрали головы, чтобы увидеть, куда деваются эти струи – лёгкие, проворные, живо бегущие домой и не подвластные привычному притяжению. Но наверху всё скрывала дымка. Гартенгера переполняла радость. Хотелось дотронуться до волшебной воды. Его рука уже потянулась, преодолев барьер часовых…

– Нельзя! – гаркнул монах. И в эту же секунду кинжал одного из часовых едва не оттяпал Гартенгеру пальцы. – Нельзя, – уже спокойнее повторил монах. Друзья недоумённо посмотрели на него. В конце концов, никакая, даже самая расчудесная, вода не стоила того, чтобы рубить странникам руки.

– Я не хотел ничего плохого, – виновато протянул Гартенгер.

– Мы только… – начал было оправдываться Ренар.

– Вы слишком много «только». Вы только пришли, вы только посмотрели, вы только хотели дотронуться. Хватит, – взвил своими полами, как крыльями, монах и развернулся к часовне, тем самым показывая, что разговор закончен.

Двое друзей виновато семенили за ним.

– Но я правда только хотел понять, как это она так… вверх… – залепетал Гартенгер с досадой. Он понял, что это конец играм с терпением монаха.

Перед часовней монах резко затормозил и посмотрел на Ренара и Гартенгера. Ниточка губ служителя изогнулась в уже знакомые очертания, обозначавшие то ли презрение, то ли злобу. В глазах мелькнула насмешка. Друзья выглядели, как два нашкодивших котёнка.

Ночь спустилась быстро – никак не возможно было привыкнуть, что на юге яркий день очень быстро превращается в кромешную темень. Если сумерки и были, то под покровом влажной мглы ни единой минуты их не просочилось в тропический лес.

До ночи никто больше с ними не заговаривал о том, что случилось. К вечеру появились другие монахи в тёмных одеяниях. К Ренару и Гартенгеру приставили двух молчаливых часовых – таких же, как и воины, стоящие у вод Керн.

Никто не гнал Гартенгера и Ренара в ночь в дорогу. Но и экскурсию по окрестным приметным местам им никто не устраивал. И в часовню больше не пускали и не звали. Гартенгер смотрел в одну точку, привалившись спиной к стволу, оплетенному пышно цветущей ярко-розовыми цветами лианой крондедрона. Рядом Ренар вертел головой и жадно осматривал окрестности.

– Это путь у них, там было сказано, – задумчиво протянул Гартенгер. Ренар молчал. – Значит, по нему можно куда-то проследовать. Ты вообще слушаешь меня, Ренар?

– Угу. И не только я, – друг кивком указал на двоих истуканов.