Враг мой

Оставались ещё охотники, накануне ушедшие в лес, но они пока не вернулись. Я помогала старикам собрать тела погибших, тех ребят, с кем ещё недавно играла и дралась, смеялась и пела песни. А теперь зажгла для них погребальный костёр…

У меня не было слёз, они застряли где-то глубоко внутри и не хотели проливаться, так что я не смогла даже оплакать свою потерю. Ушла от пылающего печального костра в сторону леса, надеясь на чудо: охотников ― немного, но вместе с ними можно было попробовать догнать ушедший караван с пленниками.

Но и тут меня ждало страшное разочарование ― напавшие на клан воины устроили засаду. Все пятеро охотников лежали на снегу, вражеские стрелы нашли каждого. И он был там ― чуть в стороне от остальных, Нил до последнего пытался ползти в сторону уже полыхавших домов. Я вскрикнула и упала рядом с ним на колени:

― Как ты посмел, враг мой, умереть вот так, покинуть меня, оставив совсем одну? Что же ты наделал… ― так долго сдерживаемые слёзы хлынули из глаз. Я упала ему на грудь и зарыдала.

И тут он застонал, заставив меня вздрогнуть и вскочить на ноги:

― Жив, жив… ― повторяла, схватившись за голову, ― что же делать?

Растерянно крутилась по сторонам, ожидая помощи, хотя знала, что она не придёт.

― Ведунья, что живёт совсем недалеко в лесу ― мама не раз посылала меня к ней за отварами для младших братьев. Она должна помочь, не захочет ― заставлю…

Со стоном взвалила тяжеленного врага на спину и, согнувшись в три погибели, еле переставляя ноги, вязнущие в глубоком снегу, потащила его в лес.

Остановилась у землянки, окружённой хилым плетнём, и страшным, срывающимся голосом крикнула:

― Эй, тётка Ная, открывай дверь, да поживее!

И видно было в этом вопле что-то особенно пугающее, потому что простоволосая ведунья выскочила на порог в одной рубахе и, взглянув на меня, ахнула. Я отпустила свою ношу на снег, со стоном распрямив одеревеневшую спину и, сняв с плеча лук, навела стрелу прямо ей в лоб:

― Лечи его, тётка… Если он умрёт, последуешь за ним.

Она гордо подняла голову и, сердито посмотрев на меня, сказала:

― С ума ты сошла, Марья! А ну, положи лук и хватай парня за ноги, вместе потащим в дом.

Послушно сделала, как она велела, и хоть сердцетак и выскакивало из груди, спина не разгибалась, а руки и ноги дрожали от усталости, мы сумели занести его в дом.