Поезд в Аркенор

И даже вступив на престол, в случае своей смерти — уверен, они надеялись, что смерть эта будет скорой — оставит трон своему брату. Теперь ты понимаешь?

— Нет, — коротко отрезала Яна. Однако, мне показалось, что она начинает понимать.

— Я должен привести ко двору принца Асмодея невесту, достаточно знатную, чтобы Его Высочество мог вступить с ней в брак. И подходишь только ты.

Я ошибся. Не знаю в чём, но явно ошибся. Я видел это по её глазам. Готовность поверить вмиг сменилась яростью и презрением.

— Невесту, — медленно повторила она.

— Святые основатели, — не сдержался я. — Дело не в том, что так не даёт тебе покоя! Я не… тот, кем ты меня назвала! Я - князь Надаэр Волхонский, третий перст императора! И никогда не опустился бы до…

Я понял, что Элирена меня не слышит, когда она демонстративно подняла билет и разорвала пополам. Обрывки бумаги подхватил ветер и понёс над рекой.

— Дошло? — резко спросила она. — Я никуда с тобой не еду!

Я слабо улыбнулся, хотя её упрямство и начинало меня злить.

— Это ничего, — старательно сдерживаясь произнёс я. Подошёл к ней вплотную, так что её дыхание коснулось моей щеки. И вытянул из кармана её джинсов ещё один билет — точно такой же. Отступил и поднёс к её глазам.

Яна с подозрением смотрела на меня.

— Идиотский фокус, — сообщила она.

— Ты можешь так же. Достаточно захотеть.

Яна подняла бровь. Я видел, как её рука дёрнулась, как будто она хотела забраться в карман — и замерла.

— Я не стану ничьей невестой, — мрачно озвучила она.

Развернулась и двинулась вдоль набережной прочь.

Мне не оставалось ничего иного, кроме как стоять и смотреть ей вслед.

Глава 3

Какое-то время Надаэр просто стоял, глядя вслед удаляющейся фигуре.

Ренвил замер в узком проулке, из тени домов наблюдая за каждым его жестом. Руки второго посланника были спрятаны в карманы, ветер трепал распущенные волосы, едва скрывавшие мочки ушей — такие же чёрные, как у Надаэра, но мягкие и ухоженные.

Затем Надаэр подхватил с парапета небольшой обломок камня и с силой швырнул его в реку.

Ренвил усмехнулся. Его забавляла эта импульсивность — слабость, которую знал каждый в окружении принцев.

Их было трое — перстов императрицы — и слабости были у каждого. Но другие двое старались скрывать их как могли.

Дайолен не чувствовал людей. Никто кроме них троих, ближайших защитников императорской власти, этого не знал.

Ренвил всегда слишком долго принимал решения.