Богиня Мокошь, Айка и ничей колодец.

Как только солнце щедрое сменилось в небе на ленивую и тощую луну, в веси Купавной поселилась стрекотунья-ночь. Но, ненадолго. Летом ночи, что травинки в мае. Поспешаем! Так себя Айка тормошила. Когда в темноте спускалась по крутым ступенькам с чердака. Когда в сенях руками шарила, ища дверную громоздкую задвижку. Уж и доверил ее батюшка строгать младшому Олерку. Да у него ручонки еще - клешни крабёнка. Но, ведь старался. И девица, уже стоя на крыльце, вздохнула. Она точно знала – из Олерка то жених получится не то, что Войка, неумеха-лоботряс.

И повезет же кому-то… Вольна сила! Мокошь-пресвятая прядильщица судьбы! Вздохнула еще раз и, подхватив подол рубашки, начала тихохонько спускаться по крыльцу.

Колодец брошенный за огородами, о коем говорила знающая Жеся, видно было по сломленному молнией в прошлой године журавлю. А больше и никак. Да и журавель этот вполне возможно не заметить вовсе. Но, Айка место знала. Поэтому шагала, вскидывая высоко колени, и промочив все ноги в обильной травяной росе.

Ну, а подошла когда, на миг задумалась, потом кивнула своим мыслям, будто бы решаясь сразу в черный створ нырнуть.

- Богиня Мокошь, - створ ей отозвался словно бы далеким «б-бульк», Айка прислушалась. – Богиня? – тишина. Ну, ладно. – Слёзно вопрошаю. Батюшка замуж выдает за Войку, лодыря, сына старшого нашего разводчика коней. А он еще годины две назад за нами бегал, да по-козьи блеял. Да разве ж это муж? Защитник? Друг? Богиня Мокошь, я прошу тебя и обещаю: спаси и сохрани от этого посмешища, я умного хочу.

Буду любить его и уважать, ну и детишки, - тут Айка, вдруг, зарделась. – Пять или семь. Я обещаю, буду самой лучшей женой и матерью, подругой и… того. Ну, когда вдвоем, ни-ни! Не постесняюсь, не сбегу. И пусть он некрасивый будет, да только добрый и умный. Мокошь, я тебя прошу. И вот тебе подарок.

Из руки девичьей старое веретено взлетело, ударилось о створ в беспроглядной той ничейной темноте. И через миг Айке послышалось оттуда толи «Ой!», а толи плеск воды и заунывное чье-то бубненье… Айка не стала ждать – она уже вовсю неслась вдоль огородов прочь.

Смотрины жениховского хозяйства в веси Купавной проходили традиционно знатно. Принимающая сторона сначала хозяйством хвасталась, потом не скупилась за столом, убеждая родственников будущих, что в дом их дочь придет богатый и хороший. Вот и сейчас за столы все сели сразу утром после сенокоса. И начали общаться за холодненьким кваском.