Подарок

Из этого я сделал вывод, что в районе, где она живёт, немало французских миссионеров и есть похожие соборы. Это заодно объясняло её небольшое знание французского языка.

Но, как вы понимаете, чем более она у меня жила, тем более меня мучал вопрос о нашем будущем. Сердце моё было покорено с первой минуты нашего знакомства, и я лишь ждал подходящего момента, чтобы объясниться.

Такой день настал. Я принёс домой большой букет алых роз и попросил подать к ужину шампанское. И когда она сделала глоток, я, вместо того, чтобы сразу предложить ей руку и сердце, по нелепой нерешительности, возникшей в тот момент, спросил лишь – каким она видит своё будущее?

Она удивилась, и сказала, что её будущее в моих руках.

Я было возликовал, но она вдруг добавила: «Ведь я рабыня».

Словно острый кинжал вонзился в моё сердце! Она продолжает считать себя рабыней, моим приобретением, моей вещью! Неужели она ничего не видит и не понимает?

«Ты – свободный человек. В нашей стране нет рабства».

Я почти рванулся принести ту самую бумагу, которую получил на корабле, но её пронзительный взгляд остановил меня.

«Человек, побывавший в рабстве, человек, которого хоть раз продавали, подобен разбитому кувшину. Его можно склеить, но он уже не будет таким, как прежде» - медленно сказала она. «Но сейчас это неважно. Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой. Ты будешь рад, если я пойду в церковь и приму твою религию. И я бы сделала это с радостью, если… если бы… Я несвободна в своих решениях.

Я не могу выйти замуж за тебя. Я давала клятву. Но ты можешь пользоваться мною, как женщиной».

«Какую клятву?!» - вскричал я. «Кому? Неужели кто-то требовал от тебя не выходить замуж? Или это связано с твоей верой? Но тогда проблема решается без особого напряжения. Ты принимаешь христианство, и все твои прежние обеты и клятвы теряют силу!»

«Я не говорила тебе. В нашей стране меня приняли в касту – это, кажется, называется, так – видящих. У нас это очень почётно.

Но видящие не могут жениться или выходить замуж за человека другой касты. Такова традиция. И когда старейшины объявили, что я видящая, я дала клятву. Нельзя изменить прошлое. Иначе клятва, данная вчера перестанет быть таковой сегодня. Ибо другой день. Вчера не было дождя, а сегодня есть. Вчера было голодно, а сегодня есть еда. Вчера я была среди своего народа, а сегодня – среди твоего. Это не влияет. Клятва есть клятва.