Подарок

Но – увы – она молчалива и без охоты делится с окружающими историями ох своей жизни. В отличие от меня, любящего рассказывать о собственных приключениях, поскольку это позволяет пережить их вторично.

Книга в его представлении была таким же живым существом, как и человек. Поэтому и про книгу и про свою спутницу он говорил одинаково – «подарили».

Ром и пунш, выпитые мною в тот вечер, оказали на меня слишком сильное воздействие, и потому я не удержался от вопроса:

– Что подарили вам прежде: Тяу, или книгу?

Реакция Стефана в первый момент удивила меня.

Он неожиданно закрыл книгу, улыбка исчезла с его лица. И, стараясь не смотреть на меня, начал аккуратно заворачивать её в бамбуковую ткань. Потом – в шёлковую. Затем вернул в шкатулку. Шкатулку вручил Тяу.

И только тут я осознал бестактность вопроса.

– Вы ищите простых ответов и не ощущаете разницы между востоком и западом. Полагаете, что это книга была приданым, из-за которого я согласился взять Тяу? Такое могло произойти на западе, да и то, не со мной.

Я взял Тяу потому, что был обязан это сделать, потому что обещал Итаке взять ту, на кого она мне покажет. А книгу Нострадамуса мне подарила Тяу, уже после того, как мы отплыли из Найтонга. Она…тоже… немного видящая

Глава 7

Моё предположение, что книга была приданым Тяу, рассыпалось в прах. Он получил её уже после отплытия из Найтонга, когда всё уже было решено. И тут же в голове возник неприятный каламбур: подарок сделал подарок. Оказались нелепыми и обидными для моих новых друзей прочие, сделанные мною, предположения.

– Извините, пожалуйста, я не хотел вас обидеть. Наверное, последний глоток пунша был лишним. Я, пожалуй, пойду.

Стефан кивнул в знак согласия с тем, что мне пора уходить. Или с тем, что я выпил в тот вечер более, чем следовало, и алкоголь развязал мне язык.

Спал в ту ночь я плохо. Мне снились джунгли и необыкновенные книжные деревья. Книги росли на ветвях этого дерева, но чтобы сорвать их, нужно было забраться на самую вершину, затем ползти по тонким ветвям, которые грозили обломиться под моим весом.

Срывать книги нужно было осторожно, чтобы не повредились обложка и страницы, и чтобы они не упала на землю, в тот момент, когда я перережу черенок. Упавшая наземь книга ни на что не годиться – ни в библиотеку, ни на продажу. Я с завистью смотрел, как по книжному дереву с ловкостью обезьяны лазит Тяу, и срывает те книги, на которые ей указывает с земли Стефан. Мне же не удаётся сорвать хотя бы маленькую брошюру.