Великая месть Пигалицы

Ну, не он сам намекает, а конкретно выцарапанные на серой пупырчатой коре слова: «Здесь счастье происходило». И направляющая вниз по стволу кривая стрелка, а сбоку от нее ряды из тонких палочек, перечеркнутых по пять. 19,5 штук… Да, каштан у нашего высокого крыльца безмолвием хранит свои былые тайны. Думаю, именно факт его беспросветного безмолвия и подрывает Мезиту склонять нас всех к древоубийству (месть такая за неудовлетворенно-болезненное желание всё знать). Моя любимая кухарка годами может фантазировать о конкретной мести. Это нормально для Мезиты и я не против. Другое дело, если б на коре «развратного» каштана палочки, вдруг, снова добавляться стали… Не-ет. Улица у нас тиха. Настолько тиха и развлечений местных так мало, что на поджог соседского садового сарая сбежалось целиком все население. Представьте зрелище: пожарные усердно тушат огонь, а на противоположном тротуаре, рассевшись по впопыхах прихваченным стульчикам, щелкают семечки благодарные зрители. Вся местная прислуга без бездельников-господ… Кстати, о нас. Мы двое (я и Синтринг) обычно сбегаем на отдых в заграничную Чидалию. Но, правда, ближе к октябрю. Устраиваем себе веселое двухнедельное турне по южному побережью Моря радуг и там уж… кх-ху. А дачи у нашего семейства нет, увы. Есть старая родовая усадьба в деревне Бабикоф. Однако, яркие воспоминания детства о ней размыты временнОй рекой. Да и к чему они теперь, эти воспоминания? Меня ущипнул за розовую попу ушлый гусь иль я зловредно ухватила зубами ухо деревенского барана… И вовсе вспоминать не хочется.

Улица Синей рощи! Ее картографическая середина – дом 51. Просторный и светлый двухэтажный особняк из строго обработанного камня, который уже семь лет как в полном моем распоряжении. Не просто так, по письменному договору с родителями. Ох, уж мне этот договор! И имя в его тексте: «Джиса Эрсель». Тё-т-тя… 65-ти летняя проблема с фамильным длинным носом, неубиваемым лорнетом (я с детства проверяла) и воображением «Энциклопедии коварных тайн». Сразу после отъезда на дипслужбу отца и мамы она вообразила себе обязанность внезапно возлюбить меня и опекать. Ни первое и ни второе искусственно развить в себе тетушке так и не удалось, конечно. А вот внезапно радовать меня визитами с проверкой и обязательным разоблаченьем… Полгода! Шесть месяцев я это стоически терпела, но договор с родителями… Пришлось устроить собственную проверку на предмет: «Кто ж тёте на меня свистит?».