ЛИЛИТ

ЛИЛИТ

Шейн Василий

ЛИЛИТ

ЛИЛИТ

1.1

Есть секс, а есть любовь. И тот, кто этого не понимает, напрасно прожил жизнь. Секс влюбленных –два наложенных друг на друга куска раскаленного добела металла, попавших под мощный удар тяжкого молота судьбы. Судорожно прогнувшись на прокрустовом ложе наковальни, ослепив тусклый мир искрами безумия, выдохнутого, будто посмертным криком, они, наслаждаясь коротким мигом покоя, медленно остывают от страсти, коварно и неслышно соединяясь меж собою всепроникающим естеством любви, перерождаясь в нечто новое, изумительное по своей прочности и красоте. Разруби их, разрежь, но это бессмысленно: они уже навечно слиты воедино. Это нечто можно только расплавить в первородном огне, зажженного черт знает кем в преисподней. Но что изменится? Перегорев в сатанинской Геенне, безгрешный сплав сохранит свою сущность. Канув в бесконечность, он покроется ржавым налетом забвения, но останется такими как есть. И затем, источившись в труху за бесчисленное множество лет,осыплется на землю мерцающим звездным дождем. Омоет мир и сознание людей. И обманутое целомудрие снова обреченно падает в объятия греха. Хотя любовное безумие его не ведает. В отличие от греха – оно вечно!

2.1

…Егор лежал на спине, не чувствуя покалывания подсохших травинок. Бездумно смотрел на увязшее в бледной синеве облачко. Странно, но оно было единственным на все обозримое небо, как, впрочем, и он с Ленкой у берега реки, в тени развесистого осокоря. По крайней мере, Егору так хотелось думать, что они одни. Одни на весь мир, на всю Вселенную. Все остальное, став вдруг пустым и ненужным, осталось где-то далеко, как это спокойное в своем одиночестве облако. Мир сжался до предела: мудрый в своей невозмутимости осокорь шелестел жесткими листьями, рассказывая всем, кто его видит, о чем-то бесконечно важном и нужном в той жизни, которую он знает. Возможно, осокорь был рад возвращению в его тень тех, кого помнил, любил и так долго ждал: юных и невинно наивных, окунувшихся в хрустальную чистоту первой любви.

Под корявыми узлами вымытых волнами корней легкомысленно играла с искрами солнца излучина реки, сбивая в сливки желтую пену черного омута, украшая ею белоснежно холодные лилии. И они. Он и она. Вдвоем, как в начале творения. Уставшие, но счастливые. Только что познавшие все великолепие всепоглощающего чувства неотрывности друг от друга.

…Разлохмаченная и жаркая Лена прижалась щекой к его плечу.