Свадьба в Дориате

С минуту они сверлили друг друга взглядами. У обоих глаза были серыми, но у Келегорма этот цвет отдавал темной сталью или свинцовой гладью морей, а у владыки синдар походил на прозрачные небеса в день, когда солнце скрылось за пеленой туч.

Келегорм первый опустил ресницы, не выдержав взгляда Тингола.

— Я... Да, я встречал вашу дочь... — Он оглянулся неуверенно на брата и признался: — То есть... Она у нас. Да. В Нарготронде. Мы ее удерживаем от самоубийственного шага. Она и правда намерена отправиться за сыном Барахира, а я, как лорд и рыцарь не могу себе позволить просто наблюдать, как девушка себя губит из-за своего безумия.

Так что... Да. Она взаперти. Только ради ее же благополучия, владыка Эльвэ, — тут он вздернул подбородок с фамильной дерзостью

Как ни странно, Тингол ничуть не разгневался. Больше того, его наполнило ощущение блаженной лёгкости, как будто с плеч упал груз.

— Отрадно слышать, — кивнул он, отведя наконец свой испытующий взгляд. — Опасаюсь, едва оказавшись на свободе, она поспешит вновь к нему: так уже было единожды.

Мне не удалось уговорить майэ Мелиан подвергнуть дочь внушению и избавить ее от наваждения. Но, полагаю, я смог бы справиться с этим сам, ибо и мне ведомы чары.

Говоря это, Тингол рассчитывал увидеть ее и наконец забрать к себе, на что имел полное право, но, будучи честным с собой, понимал, что чувство в ее груди так легко не угаснет. А если удастся с ним совладать — оно должно обратиться на кого-то иного. И он вновь повернулся к Келегорму.

— Ты благородный рыцарь, сын Феанора, и мог бы стать залогом ее безопасности, спутником ее жизни, — последнее он произнес, едва не скрипнув зубами, настолько не хотел делиться своим сокровищем с кем-то ещё. — Я не стал бы препятствовать вашему союзу.

Сказать это стоило ему труда.

После этих слов его взор обратился к Куруфину.

— Что до тебя, досточтимый, то, полагаю, Нарготронд нуждается в разумном правителе на время отсутствия Финрода Фелагунда, и я верю, что ты сможешь стать таковым, чтобы власть не захватили менее достойные.

Келегорм задумался. Вообще он очень старался сделать вид независимый и холодный, но на красивом живом лице мелькали легко читаемые эмоции: стыд (ему все же казалось неправильным неволить девушку, да ещё и насильно брать её в жены) и злорадное торжество, смешанное с уязвленной гордостью, поскольку девушка предпочла ему грязного смертного. Но он все равно своего добьется.