Свадьба в Дориате

Раз уж ее отец сам считает более достойным их союз, а не выдуманную этой эльдиэ любовь.

— Отправимся же немедля в Нарготронд, — заключил Тингол. — Пока он покинут правителем, он находится в опасности.

«Как и моя дорогая малышка», — подумал он о дочери.

Они спустились вниз по склону. Дорога пошла вдоль реки, узкая и незаметная, часто петляя: Финрод позаботился о том, чтобы обезопасить свой подземный дворец. Тингол, впрочем, следовал ею не раз и знал, где расположены посты и стража. А те, надо думать, немало удивились, увидев рядом владыку Дориата и двух принцев нолдор.

Келегорм терял энтузиазм при приближении к Нарготронду. Ему не нравилось отношение верных к ситуации — он привык, что его все любят как балагура, весельчака и охотника. Вести разговоры в ситуации конфликта он не любил. После гибели Финвэ, наступивших для народа нолдор темных времен и устроенной ими бойни в Альквалондэ он предпочел оставить в прошлом всех тех, кто разошелся во мнениях с Пламенным — и это далось ему просто, поскольку было по велению отца.

А после прихода Нолофинвэ с верными ему из льдов Хэлкараксэ он сбежал сражаться с пауками, чтобы не общаться с родичами. Вот и сейчас косые взгляды нарготрондцев раздражали его и пугали.

В городе царил переполох. Подбежавший верный кинулся к лордам.

— Беда, лорд Туркафинвэ. Наша гостья сбежала.

— Куда? Как? — побледнел Келегорм и тут же обернулся к брату, будто рассчитывал, что тот скажет, где искать пропавшую деву.

В последующие час или два весь город гудел, разыскивая исчезнувшую неясным образом принцессу Лютиэнь.

Вполне возможно, что побег произошел с молчаливого согласия дворцовой стражи и слуг, считавших, что держать ее здесь незаконно, но кто бы признался в этом двум братьям? Тингол метался по дворцу: покои дочери были пусты, хоть и виднелись во всем следы ее недавнего присутствия. Вместе с тем он был так растерян, что отряд в погоню догадался послать только Келегорм.

— Нет, нет, погоди, — когда первая паника утихла, они встретились в зале дворца. Тингол отпил вина, поданного на стол: неспешно, величественно, точно не тревожился о дочери вовсе.

И уже потом продолжил: — Простым эльдар ее не догнать. Я полагаю, она укроется под покровом ночи или захочет принять иной облик. Нужно последовать за ней самим.

Он страдальчески поморщился и потёр лоб. Как наяву виделась ему степь под покровом тьмы, бешеный бег лошади и она, его Лютиэнь. Тингол приблизился к Келегорму.

— Верни мне дочь. Любящее сердце способно на многое.