За горизонтом

Кольца с изумрудами, подвески, цепочки, браслеты и даже серьги с алмазной гранью - все было ей знакомо (но не любимо), а вот кристалл… Что с ним можно было сделать? Носить в руках? Такую тяжесть? Да и зачем? Разве что прикрепить к поясу, да только девушка не знала никого, кто стал бы таким образом носить драгоценности.

Что бы это ещё могло быть? Артефакт, родом из давно сгинувшей цивилизации? Какое-нибудь оружие? Часть оружия или судна? Вопросы волновали Риту до такой степени, что в какой-то момент она твердо решила рассказать о находке своему отцу. И стоило ей свыкнуться с этой мыслью, как вдруг всё желание куда-то испарялось. Оставалось лишь безмерное очарование таинственным кристаллом.

Спустя несколько дней Рита почувствовала в себе странные перемены. Вдобавок к её безупречному самочувствию, что досталось по наследству от очень здоровых родителей, её практически не беспокоила усталость. Не важно, читала ли она книги, писала конспекты, или бесцельно носилась по лестницам от этажа к этажу, энергия не угасала. Что утром, что вечером Рита готова была переплыть Великий Океан, и так бы и сделала, умей она плавать. Вскоре и слуги заметили странное состояние девушки, но списывали всё на чистый морской воздух и правильное питание. Кто-то и на наследство:

- Помню её дедушку, Келога Бэрроуза, так он в свободное от собраний время проводил в порту, строил и чинил корабли целыми днями - и хоть бы хны, - гордо говорила служка Таини, которая только-только разменяла восьмой десяток и не думала уходить на покой.

Поначалу Рита боялась своей неукротимости - в конце концов, ей с трудом удавалось заснуть, а без сна её организм чувствовал себя некомфортно. С одной стороны, пылающая бодрость, с другой - тяжелая от бессонницы голова. Но вскоре девушка свыклась. Более того, ей и в голову не пришло, что в этом как-то мог быть замешан кристалл. Тот лежал себе в сундуке, замотанный в кусок ткани и изредка давал о себе знать тихим, монотонным, но мелодичным звоном.

Потом же случилось невероятное.

Рита по характеру была спокойной и кроткой девушкой, благо у неё не было поводов менять свое мировоззрения; вся её жизнь вертелась вокруг общения с прислугой (особенно с нянечкой Поули, которая, несмотря на свой сварливый нрав, практически заменила девушке мать), редких встреч с отцом, занятий с приходской учительницей и редкими вылазками на пляж. Впрочем, её иногда переполняла непонятная злоба на окружающий мир, и поводом могла послужить любая незначительная мелочь.