Проданная

— Лот номер семь, — с энтузиазмом провозгласил аукционист, дав участникам буквально пару минут, чтобы полюбоваться эльфийкой, — гостья из иных миров, экзотическая жемчужина, что украсит любую коллекцию! Стартовая цена — десять бусин!

Предложения посыпались незамедлительно.

— Пятнадцать!

— Семнадцать!

— Двадцать!

— Тридцать пять! — предложил человек из первого ряда. Его толстые сальные пальцы будто в предвкушении мяли красный бархатный платок. Анориэль представила, что эти пальцы бесстыдно дотрагиваются до её тела — и собрала всю свою волю, чтобы остаться стоять прямо и гордо.

— Тридцать пять! Кто больше? — по традиции спросил аукционист. — Тридцать пять раз! Тридцать пять два!..

Сердце от страха готово было выскочить из груди.

— Пятьдесят, — другой голос, уверенный, спокойный, чем-то даже гипнотический.

— Шестьдесят! — обладатель толстых пальцев не собирался сдаваться.

— Сто, — надменно перебил его оппонент. — А если кто-то не понимает намёков и будет упорствовать в том, чтобы изрядно поистратиться, то вместо денег ему придётся платить кровью.

В аукционном зале повисла тишина, испорченная лишь гневным визгом:

— Ты мне угрожаешь?! Ты кто такой вообще?!

— Я — сумеречный убийца, — был ответ.

Секундное раздумье и недоверчиво испуганное:

— Тебя же повесили! Трижды!

— Как очень правильно болтает чернь, демона нельзя повесить, как обычного бродягу, — эту фразу сумеречный убийца произнес с оттенком нескрываемого самодовольства.

— А, друг мой дружочек, вы всё ещё совершенно не знаете слова компромисс-компромиссик! — хохотнул мужчина в круглых очках, чьи стёкла отражали свет, и казалось, будто они парят в темноте, — с козырных карточек заходите!

— Вы хорошо меня знаете, доктор.

— Мне кажется, сейчас такой случай, когда дорогой сэр не уступит свою добычу даже мне. — Этого мужчину Анориэль без колебаний причислила к людям благородных кровей.

— Вы правы, любезный лорд. При всей моей искренней любви — даже вам.

— Вы что, сговорились?! — жалобно провыл господин «сальные пальцы».

— Никаких нарушений-прегрешений, — подбодрил его доктор. — Если вы хотите продолжать-рисковать, делайте ставочку!

Платок протестующе треснул, не выдержав гнева хозяина, но ставки за этим не последовало.

— Сто бусин раз! Сто бусин два! Сто бусин три! Продано господину убийце! — с пугающей привычностью объявил аукционист.

Двое громил подхватили Анориэль под руки и потащили прочь из зала.