Как Иван любовь Царь-Девицы добывал

А в пути как раз и помощничков верных встретишь, мимо них не пройдёшь.

Поблагодарил Иван старушку ветхую, да только собрался попросить у неё пирожка печёного либо пряника узорного, как сгинула бабка, словно её и не бывало. Опечалился Иван, но делать-то и нечего. Пошел искать бел-камень; по дороге из ручья студёного попил, да ягодой-малиной закусил.

Идёт Иван по берегу океан-моря, смотрит, как красно солнышко за небоскат прячется, да слушает, как от голода у него в брюхе воет. Тут видит он: на берегу лежит кокора[1], на корневище гнездо, в гнезде — яйца. Обрадовался Иван:

- Вот и еда мне прямо в руки идёт.

Тут увидал молодец, что мчится на него по берегу чудо невиданное: перья как у ворона чёрные, голова словно угли красная, сам то кричит кошкой рассерженной, то шипит гусем недовольным, то кудахчет курицей переполошенной. Вскинул лук тугой Иван, да не успел натянуть стрелу острую, как в миг единый добежала до него чудо-птица, на Ивана аки коршун накинулась, лук из рук выбила, тетиву на нём порвала, да принялась кругами-хороводами вокруг ходить. Вскричал тут Иван громким голосом:

- Ты постой-погоди, птица невиданная. Так и быть, живи себе на здоровье, не трону я ни тебя, ни гнезда твоего.

Не отвечает ему птица, лишь глядит грозно, лопочет сурьёзно, вокруг кокоры топчется — Ивана к гнезду не подпускает. А сам добрый молодец осторожненько в сторону отступает да приговаривает:

- Ты смотри-помни, я тебя не тронул, жизни не отнял, гнезда не разорил. Так и ты сослужи мне службу верную, когда в том у меня нужда возникнет.

Так Иван пятился и пятился от птицы грозной, когда почувствовал, что идти дальше некуда; обернулся да увидел бел-камень. Обрадовался молодец и давай смотреть туды да интуды; не прошло и мига, как увидал он дорожку серебряную, что протянулась по волнам вглубь океан-моря.

Идёт Иван по дороге серебряной, по волнам морским, как по земле-матушке. Идёт долго, уж ночь коротается, к утру подвигается, уж и дорожка еле серебром светится. Тут увидал Иван, что дорожка серебряная на остров ведет, на бережок перекидывается.

Ступил молодец на твердь земную. Смотрит-высматривает — по всем сторонам лишь берег пустынный, да далёко в стороне скала-гора возвышается, глазоём[2] закрывает. Направился Иван в ту сторону, и чем ближе подходит, тем яснее слышит — неведомый кто-то переговаривается. Тут вскричал добрый молодец:

- Ты не прячься, выходи мил человек. Коли ты стар — дядей назову тебя, буду слушать-уважать.