Песнь надежды

Он долго лежал почти в забытье, а холодная пыль оседала на пылающей коже.

Наконец, он, не открывая глаз, растянул потрескавшиеся губы в хищной ухмылке. Он победил. И работорговцев, и пустыню. Победил! Ему нужно ещё много дней, чтобы выбраться отсюда, но сейчас он победил.

А потом он отпаивал бесчувственного и отощавшего лисёнка, сам долго и жадно пил ледяную воду, захлёбывался и снова пил.

...Он лежал и бездумно смотрел в небо. Свинцовое, без единого облачка в высоте. И только на горизонте, далеко, там, где восходит солнце, было длинное облако. Прозрачно-огненное, с розовыми отсветами. Как далёкие драконы из старых легенд, в которые он уже почти забыл, как верить. Какие легенды, когда постоянно нужно убегать, скрываться, изворачиваться... Но что-то его тянуло и держало, не давало забыть.

...Его всегда будет тянуть к драконам, фениксам и живому огню, тому, который пока ещё спит. Он не забудет и будет искать его, а однажды найдет в себе самом.

Ещё много неисхоженных троп лежит перед ним, изворотливым, не умевшим бояться и отступать мальчишкой.

Впереди у него много событий и встреч, битв и ошибок, поражений и побед.

Огонь в ладонях. Верные друзья. Любовь.

А пока он просто лежит и смотрит на закатные облака, не думая о трудном завтра.

Будущий Четвертый лорд Терры, один из четверки Ши Тенно, лорд огня Зойсайт.

Песня вторая: Чудо алой пустыни

…Его руки продолжали выплетать замысловатую вязь иллюзии, а негромкий голос разносился далеко среди песков. Воздух пах медом и гвоздикой, а пространство становилось звонким и прозрачным. Рей словно видела голубоватые струны, они соединялись и звенели. Джед обернулся, и от его взгляда было горячо и сладко.

Дворец из выщербленного временем камня среди песков.

Фениксы — пара, летящая крылом к крылу, все выше и выше, к небесам.

Заповедные деревья Юпитера.

Бескрайние поля Терры.

Цветущие яблони Луны.

Иллюзии простирались вокруг Рейаны, и она, казалось, даже ощущала ветер, аромат тех далеких мест.

Так реалистично мог сотворить только Джед.

Высший пилотаж.

А сам Третий лорд сейчас похож на мальчишку, радостного, растрепанного — и живого. Он оборачивается, и в глазах впервые за долгие месяцы нет кошмаров далёких сражений, нет озабоченности и темных точек в глубине. Его глаза смеются, а на губах улыбка — яростно-нежная, почти-исступленная, только для нее одной.

И сердце взмахивает крыльями, отзываясь на эту улыбку.

...