От счастья не убежишь

Напряжение нарастало, щеки слегка пощипывало, а пальцы ног и рук сводила судорога. Она смотрела на мужчину из своего укрытия и пыталась не дышать. Как же хотелось стать невидимой или иметь способность хамелеона сменять расцветку.

Раскат грома предупреждал жертву и охотника, что ждать окончания их брачных игр он не собирается, тучи сгустились плотнее, разразившись ливнем.

Ливий замер, вслушиваясь в окружающее пространство. Его тяжелый взгляд блуждал, выискивая жертву. Втягивая носом воздух, он пытался взять ее след.

– Проклятая гроза, не могла подождать, – выкрикнул со злобой Ливий, задирая голову к небу.

Лиэль вжималась в ветвь и молилась всем богам, чтобы темнота и непогода, которая, как оказалось, вредила больше преследователю, а не ей, не выдали ее присутствия. Очертания окружавших предметов начали таять в пространстве, сливаясь с местностью.

«Человек же не может настолько хорошо видеть» – рассуждала она, наивно полагая, что охотник не может быть каким-то неизвестным существом, обладающим идеальным зрением в полумраке, они же не в сказке. Но надежда оказалась ложной.

– Интересно, и как ты собираешься бежать оттуда? – спросил заметивший девушку Ливий, обходя вокруг дерева.

Лиэль закрыла глаза, она старалась думать, что он не видит ее и просто говорит в пустоту, чтобы она, испугавшись, выдала свое присутствие. Сердце ее колотилось так громко, что казалось даже гром не в силах перекрыть этот звук, больше напоминавший шум пушечного выстрела.

Гроза же разыгралась не на шутку. Раздался оглушительный раскат грома и бело-синяя молния, разрывая черные тучи, ударила рядом с деревом, где пряталась Лиэль. Вздрогнув, девушка закрыла голову руками и, потеряв равновесие, полетела вниз, пронзительно взвизгнув. Мысленно она надеялась либо на быструю смерть, либо на жалость преследователя и отсутствие угрожающих нормальной жизни травм. Обдумывая это, она не сразу поняла, что полет ее давно закончился, и сейчас она находится в мужских руках, которые ее, такую хрупкую и маленькую, крепко прижимали к горячему телу, жар которого ощущался даже сквозь мокрую футболку.

Сделав усилие над собой в попытке побороть или хотя бы спрятать страх, она взглянула на него. Растрепанные волосы, намокшие от дождя, прилипали к щекам. Мокрые ресницы казались еще длиннее и придавали этому коварному типу совершено не злодейский вид, сейчас он скорее напоминал соблазнителя из самых лучших женских романов. В его фиалковых глазах, таких проникновенных и бездонных, не отражалось злобы.