Мятежники

Что скажет милорд, когда вернётся, если…

— Ты ещё турнирное копье предложи, дурень, и медовый пирог дракону на закуску, — хмыкнул Рагнар и кольнул жеребца шпорами.

Сердце отстукивало под самым горлом. Никто до этого дня не знал, не гоняются ли они за призраком. Рагнар был бы не прочь покрасоваться в латах, на отцовском тяжеловозе с гербовой попоной, но дракон вряд ли станет ждать, пока рыцарь облачится по всем правилам.

Охотники и лучники рассыпались по лесу. С собой Рагнар взял только самых надёжных и верных людей.

Конь вылетел к реке и осел на задние ноги перед крутым спуском к воде. На той стороне узкой реки, по колено в бурлящем потоке, стояло с полдюжины верховых и пеших бойцов Синего Копья, в тряпье на разный лад размалеванном синим с белой полосой. Один из них, по всей видимости, главный, поскольку его накидка хотя бы напоминала рыцарское сюрко и даже почти верного оттенка, размахивал грязным окровавленным топором и смачно переругивался с сэром Харригом, который бесцеремонно водил нацеленным арбалетом за каждым движением драконоборца. Увидев молодого рыцаря на гряде, синекопейщик заорал:

— Что за фокусы? Упустишь! Мальчишка зелёный... Дракон тебя на жаркое разделает в два счёта. Мы его столько месяцев искали…

«А я всю жизнь», — подумал про себя Рагнар.

— Не дерзи лорду, — пригрозил сэр Харриг.

— Этот дракон мой! — крикнул Рагнар с задором, разворачивая коня. Ответ он выслушивать не собирался. — Проваливайте или пеняйте на себя! На мою землю вы не ступите.

Драконоборец кричал про личное благоволение герцога, поминал Аквалонскую «землю» и недозревшего стручка, который здесь пока не хозяин, а Рагнар уже скакал вдоль бурного рукава реки вглубь леса. Показалась широкая, сверкающая бликами и пенящаяся барашками излучина. Сердце рыцаря возликовало. Он успел.

На мелком каменистом берегу, среди выбеленных солнцем булыжников, чёрный дракон виднелся как на ладони. Он неуклюже крутился, прихрамывал и неловко опирался на распростёртые крылья. Худые бока с выступающими рёбрами часто вздымались и опадали. За одним крылом тянулся широкий темно-бурый след, вычерчивая замысловатый узор на мокрой гальке. На морде, и без того разодранной следами былых боёв, красовалась свежая рана. Дракону глубоко разрубили пасть, кость челюсти белела под багровым рубцом и из угла рассечённой щеки часто капала густая кровь. Арбалетчики и копейщики медленно растягивались, замыкая широкий полукруг.