Весна надежды

Великий гетман Малых Прилужан, князь Януш, герба Белый Орел, да Жигомонт, князь Таращанский. В первого многие верили, что крепкой рукой соседей приструнит — кочевников из-за Стрыпы, рыцарей-волков из Зейцльберга, хитрющих вельмож Султаната, которые в открытую выступать пока не решались, но интриги плели, не уставая. Зато второй обещал свободы самые разнообразные — и податей меньше, и вольности ремесленному с купеческим сословиям, и отмену Контрамации, что особенно восхищало выговчан и прочих великолужичанских горожан, почитавших старинный закон, ущемлявший в определенной мере права магиков, обидным и унизительным.

Впервые за последние сорок лет собралась Посольская Изба, впервые за сорок лет взглянули друг на друга шляхтичи Малых и Великих Прилужан не как на братьев, а как на соперников. Орали друг на друга, спорили до хрипоты, пытаясь отыскать истину на дне кружки с горелкой. Чем ближе ко дню элекции, тем сильнее кипели страсти. Шли в ход кулаки и сабли. Выборные из Малых Прилужан отличались большей горячностью, зато их великолужичанские собратья одолевали числом, да и Выгов стоял не на севере, а на юге.

Грызлись меж собой князья, грызлись полковники и наместники, да и мелкопоместные им ни в чем не уступали. Великие гетманы то подкупали шляхту, то запугивали, то убеждали. В противостояние ввязались даже церковники, чего не было в Прилужанах уже лет триста. Митрополит выговский Богумил Годзелка просил Господа помочь князю Янушу Уховецкому, чем вызвал гнев таращанских и терновских иерархов.

Казалось, в Выгове развернется нешуточная борьба. Поговаривали, что Купищанский князь и польный гетман Малых Прилужан, пан Чеслав, стягивает к столице верные ему хэвры наемников, которые за звонкую монету не остановятся ни перед чем. Но их опередили.

В один прекрасный — а честнее сказать ужасный — день Выгов потрясло страшное известие. Великий гетман Великих Прилужан, пан Жигомонт Скула, скончался в своем городском доме.

Умер в страшных мучениях и судорогах, посинев лицом и пуская пену изо рта, что позволило честным горожанам заподозрить возможное отравление народного любимца и первейшего претендента на престол. Как такое могло случиться, каким путем проник злоумышленник в дом великого гетмана, не знал никто. Но охотно обвинили подсылов от малолужичанских князей. Хотя, если бы подумали, то сообразили — северяне привычнее к саблям, чем к отраве.