Клоп и Лао-Ло

Почти круглые сутки гоняя Клопа на тренировочной арене до изнеможения. Одного или в паре с лучшими учениками. Только вот Клопу было тошно от такого внимания, он совсем не стремился к этому — мальчик ждал отсева. До слёз хотелось домой.

Подросток с тоской раскидывал противников, всё чаще срываясь в бою на запредельную для человека скорость. Сколько покалеченных учеников отправилась к магам-врачам, никто не считал. В итоге даже выпускники посёлка стали отказываться выходить с ним на арену.

В горячке сражения у Клопа всё чаще сдавал самоконтроль, и он шибал сырой энергией в разные стороны, разрушая тренировочную площадку и близлежащие строения.

После третьей смерти учеников за спиной Клопа появился Высокий Лао-Ло. Как аристо согласился на роль надзирателя, не знает никто, но поговаривали, что маг-мечник вызвался сам.

Теперь, если Клоп терял контроль над силой, то на него налетал ураган Лао-Ло и скручивал его физически, да вдобавок накрывал энергощитами. А потом долго издевался и ржал над подростком.

И постоянно был рядом — они спали под одной крышей, вместе ели и тренировались. Клоп всё чаще и чаще мечтал сбежать подальше от людей, пусть даже в пустыню.

Что за проклятый Дар? Зачем ему это всё? А ещё этот шёпот…

Каждую ночь последние недели сквозь мутный сон Клоп слышал тихий голос, что звучал прямо в его голове:

«Проснись, учитель… Я здесь… Здесь... Я нашёл тебя… Тебя… Вернись! Это я — Ху Шуньян. Вернись, учитель! Это я…»

Подросток хотел проснуться, чтобы отогнать кошмар с мерзким голосом, но не получалось.

Он всё глубже и глубже погружался в омут обволакивающего шёпота, несущего не до конца понятную, но отчётливую боль. Боль и гнев, что зарождались в груди колючими красными угольками.

А утром, вырвавшись из кошмара, Клоп первым делом видел наглую рожу аристо. Хотелось убивать. Клоп молча кидался на Лао-Ло, стараясь изничтожить врага, стереть в пыль, изуродовать красивое лицо и вырвать чёрный хвост волос с мясом.

— Хорошая разминка, никчёмыш, — радостно хохотал Высокий, в очередной раз скручивая разбушевавшегося подопечного. — Ух ты, какие мы грозные! Пощади меня бедного! Ха-ха-а-а-а!

И снова весь день в боях с небольшими перерывами на медитацию. А ночью шёпот.

«Проснись, учитель… Я здесь… Я здесь… Я нашёл… нашёл… нашёл… тебя… Вернись! Это я — Ху Шуньян. Вернись… вернись… проснись… вернись, учитель! Проснись…»

И так продолжалось долгими неделями.