Хлеб и сталь

Хлеб и сталь

Арман Маргарян

Глава 1

Ночное небо сгущалось над поселением. Каждый житель понимал, что лучше теперь не выходить из своих домов. Хоть городок и был довольно безопасным в общечеловеческом смысле, ведь он был окружён довольно крепкими бревенчатыми стенами, и даже дозорные ходили по улицам, но ни дозор, ни представители власти не могли понять, с чем связаны недавние случаи исчезновения людей. Сначала пропала жена крестьянина, Хильда. Она была добрейшей души человеком, и никто ей не желал зла.

Поэтому вариант с убийством отмели сразу. Через несколько дней пропала вся семья трактирщика, жена и двое детей. Потеряв семью, трактирщик ушёл в себя, прикрыв своё дело. Трактир тут же прибрал к рукам городничий. После этого, кроме усиления дозора по указу короля, также собралась дружина местного ополчения, чтобы расследовать это дело, но, к сожалению, успеха их расследования не принесли. И не могли принести, ведь каждый раз, когда они собирались, вскоре они оказывались в трактире.

Так или иначе, люди смирились с тем, что население города постепенно снижается. Каким-то образом слухи об исчезновении людей не смогли просочиться за стены города, и путешественники все так же прибывают в Пастрию, желая переночевать на своём пути, перекусить или пополнить свой скарб, не задерживаясь здесь.

Ночное небо сегодня было облачным, и ни звезды, ни свет луны не достигали земли. Единственными источниками света оставались факела дозорных на стенах и на улицах.

Свет из трактира хоть и пытался пробиться наружу, но ставни были слишком плотно прикрыты.

Шум копыт, доносившийся до стражей на стенах, невольно заставил их напрячься. Сержант стражи, поправив шлем и взяв копьё в руки, начал вглядываться в даль. Факела на стенах освещали не очень далеко, и непроглядная тьма оставалась серьезной преградой для глаз уже не молодого солдата.

– Что там, Батька? - встревоженно спросил Гинни, почесав голову.

– Помолчи. Шлем надень, – раздраженно ответил сержант, невольно ухмыльнувшись.

Батькой его называли солдаты за отеческую опеку, которую он старался обеспечить для новоприбывших. Прозвище было для него совсем новым, и, несомненно, тешило его самолюбие.

Да, Батька не был злым, но когда дело доходило до работы, он будто преображался. Добрые черты лица приобретали строгость, движения из отеческих все больше и больше напоминали солдата в пылу боевых действий.

– Батька... - начал было снова солдат.