Дураки и Дорога

так-а-так! Ууууу! Так-а-так!

— Ты там не обоссался, надеюсь? — зло прошипела Гиш, отпихивая конмарковца от сумок.

Она не признавала тяжкой вьючной клади. По возможности всегда старалась свести к минимуму снаряжение — когтистые рабочие перчатки, наколенники с шипами — и запасы продовольствия. Ей одной вполне хватало широкого, вместительного пояса, и легкой сумки на двух ремнях, освобождающей руки.

У прочих с поклажей тоже было не густо.

Гарпун был обернут в кожу от сырости, не хватало еще, чтобы этот паникер вспорол себе брюхо.

— Так страшно ж, — ушел от ответа парень, пытаясь спрятаться под сумками.

Гиш торопливо перебрала вещи, удивленно вскинула брови, когда из чужой плечевой сумы на колени ей скользнул узкий ларец. Отщелкнула крышку. Гвозди.

Уложенные в выемки, вминающие алую внутренность коробки, с крепкими шляпками гвозди. Числом две штуки, еще четыре гнезда пустовало.

Девушка торопливо прикрыл крышку. Вернула на место.

Она прекрасно знала, чей это инструментарий.

Несколько мгновений невидяще таращилась в темноту.

Затем встряхнулась, ухватила гарпун и рысью приблизилась к спутникам. Кукушка сидела на земле, близ тающего цветка. Безгласная и безликая, как обычно. Младший осторожно водил левой рукой, обвитой прозрачным синим огнем. Пластины ожерелья вспыхивали, порождая причудливую вязь чисел и символов. Старший застыл, вслушиваясь в ночь.

— Как думаете, Гиш, что может издавать подобные звуки? — без спешки осведомился он, не поворачивая головы.

— Ехидница, — почти не задумываясь, откликнулась Гиш, повела онемевшими во сне плечами, — еще чалая, колотушник, и, возможно, другая мелочь без имени.

— Оно охотится или ищет партнера?

— Одно другому не мешает, — грустно признала гарпунер.

Стук стих.

Может, обошлось, подумалось Гиш.

Или обошло.

Пронзительно завопило с другой стороны, и в круг света влетел конмарковец. Едва не свалился на Кукушку, вовремя был перехвачен Старшим, но, кажется, даже не заметил этого.

— Там...там...

— Головоломка, — хором выдохнули Гиш и Птенцы.

***

Говорили, раньше головоломки любили поболтать. Заговаривали с путниками, предлагали сыграть в загадки. Если человек справлялся, страшилище сажало его на спину и мчало, куда указывал победитель. Если случалось наоборот — клювом щелкало его голову, как пустой орешек.

Нынешнее поколение костистых разговорами не баловалось.