Путь Акиро

И только я начал докапываться, как дверь в палату снова открылась и зашел высокий старец. Длинный черный плащ, из-под капюшона выбиваются длинные седые волосы. Лицо скрыто, видно лишь гладко выбритый подбородок.

- Ну здравствуй, Акиро! - поприветствовал он и скинул капюшон. Узкое морщинистое лицо украшал орлиный нос и пронзительно голубые глаза. Не смотря на солидный возраст, голос был энергичный и бархатистый, он как будто обволакивал. - Опять ты вляпался по самый не балуй! Что ж тебе спокойно не живётся?

- Здравствуйте, учитель! - ляпнул я.

- Вот приехали! Какой же я тебе учитель?

- Простите пожалуйста! Я после вчерашнего ничего не помню, - робко проблеял я и потупил взгляд, изображая из себя бедную овечку.

- Ох ты ж как! - Старик покачал головой. - Да, плохи дела. Ладно, сейчас попробую разобраться. И не называй меня больше учителем! Зови меня просто доктор Мэдока.

- Да, доктор Мэдока, хорошо, - тут же сказал я. А прикольное имя Мэдока, особенно для медика. Созвучно получается.

У доктора в руках откуда-то появился небольшой кожаный саквояж.

Он поставил его на тумбочку возле кровати и раскрыл. Внутри правильными рядами стояли разноцветные пробирки и колбочки. А ещё он выдвинул из середины штатив с разноцветными камнями. Вот это саквояжик! Боюсь представить, сколько всё это стоит.

- Красиво? - доктор поймал мой взгляд и улыбнулся.

- Очень! - восторженно ответил я, не в силах оторвать взгляд.

- Богатеньким клиентам тоже очень нравится, - хихикнул Мэдока. - Я им не говорю о том, что мне это не особо нужно.

Не то, чтобы совсем, ну почти. Но солидности придаёт и на чаевые влияет положительно. Так, ложись прямо и скинь одеяло в сторону.

Я далеко не самый стеснительный, но лежал то совсем без одежды. И опять же скромника надо изобразить. Покосившись на дверь, я робко начал скидывать с себя одеяло и лёг по струнке. Доктор надел золотое пенсне и склонился надо мной, медленно проводя рукой над телом. От руки по телу побежали мурашки и разлилось тепло. Сразу два трудно сочетаемых ощущения.

Ещё небольшое покалывание. Когда рука остановилась над сломанными ребрами, появилось жжение и оно нарастало, пока я не застонал. Можно было и потерпеть, но я же хлюпик, надо поддерживать легенду. Жжение прекратилось и по ребрам разлилась приятная прохлада. По телу снова побежали мурашки и мне вдруг стало очень легко. Словно я проснулся утром в своей кровати свежим и бодрым. От блаженства я даже закрыл глаза. Хорошо хоть не заснул.