Ведущая в битву

За наслаждением она не заметила последнюю угрозу. Умирающий муж единственным последним движением всадил длинный нож в тело норманна, снизу вверх. Умирая рядом с телами врагов, сознание берсерка окончательно прояснилось. Он увидел то, что не видели его друзья и братья. Чего не должен был видеть сам.

– Она... дева... она здесь... – норманны столпились вокруг умирающего героя, прислушиваясь к его последним словам.

– Ва, – он собрался с духом, что бы выкрикнуть свои последние слова, – Валькирия! Я буду пировать в Вальгалле!

Он умер под победный рёв соратников, а невидимая для смертных дева забрала его душу. Но не для Вальгаллы, а для своего питания.

***

Холод родных берегов пробирал до костей. Тяжесть кольчуги, неудобство шлема и беспощадный ветер напоминали о смертном бытие. Но все эти неудобства меркли перед её голодом. Редкие ссоры да драки — всё, что питало деву во время поздней осени и зимы. Пройдя длинный путь через сосновые леса, она вопреки своей жажде забрела в самые тёмные, удалённые от людей места. Сосны расступились, открывая взору сотни огромных раскиданных камней. Ступая между ними, по ним, и иногда под ними, дева вышла к хлипенькой хибаре. Два могучих камня помогали ветхому строению нести замшелую крышу, покрытую первым снегом. Без предупреждения валькирия распахнула дверь и вошла внутрь.

– Так рано? Я ожидала, что приду первой, – она удивилась присутствию другой валькирии. Та молчала.

Она закрыла за собой дверь, прислонила к стене копье и села за стол, напротив поникшей девы – её грязные чёрные волосы скрывали лицо и ложились прямо на старый корявый стол. Она отвела руками волосы назад и подняла голову. Морщины древней старухи покрывали заплаканное молодое лицо. Они шли от щеки к носу и перекидывались на противоположную часть лба. Под линией морщин угадывался шрам, которого раньше не было. Шрам от лезвия клинка. Резкие перемены облика не пугали воительницу, но такого она давно не видела.

– Кто это сделал с тобой? – Дева не ответила, взгляд её не двигался. Тогда воительница нагнулась над столом и прикрикнула, – отвечай!

Взгляд наконец сфокусировался, и она ответила:

– Святой.

Валькирия откинулась назад и в раздумьях окинула взором хибару. Тесный дом едва бы мог вместить много. Но вмещал. Все выступы камней, все выбитые в них ниши были заставлены горшочками и мешочками. С больших железных гвоздей и с широких колец на них свисали покрывала, плащи, ремни и кольчуги. Рядом стояли копья и бочка, набитая мечами и топорами.