Поющие во Тьме

Когда зрение вернулось к ней, Мила поспешила дальше и вошла в огромную залу, в центре которой по узорчатому ковру нервно расхаживал Ксеноф.

— Ну что! — возбуждённо закричал граф, увидев фрейлину.

— Отвечай, Мила, — тут же воскликнул высокий старик, сидевший в удобном кожаном кресле.

Это был Фольтест, личный телохранитель и одновременно советник графа. Несмотря на преклонный возраст, он был крепок внешне, а в глазах светился недюжинный ум.

— Милорд… — девушка почувствовала, как душа уходит в пятки. Она всегда боялась графа, не понаслышке зная о его жестоком характере.

Ксеноф был невысок ростом, но обладал на удивление могучими плечами и торсом. На массивной шее сидела большая голова с покатым лбом и гордым орлиным носом. Буйная шевелюра чёрного цвета и презрительная ухмылка довершали образ владыки Криниспана.

— Я слушаю, — ободряюще улыбнулся граф, и девушка немного успокоилась.

— Милорд, Джиневра говорит, что страдания моей госпожи скоро закончатся. С минуты на минуту она должна разрешиться от бремени.

Будьте готовы к тому, что скоро возьмёте сына или дочь на руки.

— О, дай Ситас, чтобы это был сын, — нетерпеливо воскликнул Ксеноф.

— Не называйте это имя, милорд. Особенно сейчас, — не сдержалась фрейлина. — Оно может принести зло вашему дому.

— Что ты себе позволяешь, девчонка? — возмутился Фольтест. — Как ты смеешь в таком тоне разговаривать с господином?

— Оставь её, Фольт, — жестом остановил излияния советника Ксеноф. — Она права. Можешь идти назад, Мила.

И позови меня сразу же, как только Это произойдёт.

Девушка испуганно кивнула и быстро покинула зал. Она была зла на себя за то, что дала волю несдержанному языку.

— Господин, — заметил Фольтест, — вы слишком многое позволяете этой фрейлине. Скоро вам начнут перечить даже слуги.

— Не преувеличивай, — отмахнулся граф. — Продолжай лучше думать над именем.

— Мой лорд, я уже не в состоянии ничего придумать. И чем вам не нравятся «Валентин» или «Габриэль»? Эти имена, безусловно, будут свидетельствовать о благородном происхождении вашего сына.

Более того, они приятны на слух, в отличие от популярных нынче «Вальхризов» и «Пердамотов». И почему Иранский и Бремарский Дома так любят эти имена, не могу понять. А здесь только послушайте как звучит — Габриэль Арханский, первый принц Криниспана, 7-ой крон-принц Арханского Правящего Дома, ну разве не замечательно?

— Нет, Фольтест, это никуда не годится.

— Но почему?

— Слишком слащаво.