Дух праздника

Он точно знал, что вот-вот случится нечто нехорошее, знал, что безумный сатир что-то задумал, но не мог ни остановить брата, ни бросить. Оставалось одно – помочь.

«Может, успею прибить тварюгу раньше!» - сказал сам себе, собирая колдовскую силу в ладонях.

Вокруг полуэльфа заклубился вихрь энергий. Чародейская сила, обычно укрывавшая Эйнеке незримым, но плотным щитом, теперь обращалась в острие – сиятельное копье чистой магии. Яркие искры пробежались по пальцам. Закололи кожу. Заклятие было готово, однако Эйнеке медлил: боялся задеть брата.

Тот уже сошелся в поединке с сатиром. На этот раз козлоногий не убегал. Ловко перескакивая с копыта на копыто, он кружил подле Наталя. Избегал ударов молота, почти играючи уклоняясь от них. В определенный момент сатир обошел старшего полуэльфа и от души лягнул его под колено.

Вскрик.

Эйнеке дрогнул. На миг утратил самообладание, и кипящий силой снаряд соскользнул с его пальцев. Осознав свою ошибку, полуэльф зашипел. Магическое копье рассекло воздух. Ослепительной вспышкой вспороло ночь. Ударило в лед, рассыпавшись цветными всполохами. Некоторые вышибли из сковавшего озеро панциря с десяток-другой осколков. Другие впились в шкуру сатира, заставив того визжать и плясать на месте. Наталю повезло больше: его не задело. Во всяком случае, Эйнеке не слышал его гневных воплей.

«Нет, не повезло!» - мрачно заметил внутренний голос.

Треск.

Оглушительный и жуткий.

- Паскудство! - только и выдохнул Эйнеке, уставившись на побежавший по гладкой поверхности озера разлом. Темная вода хлынула вверх. Невысоко, конечно, но и этого хватило, чтобы полуэльф, набрав в грудь побольше воздуха, завопил:

- Нат! Нат, беги оттуда!

Поднял было руку вновь – попытался сотворить еще одно заклятие – но дрогнул, зашипел. Вместо магии отозвался голод. Магический. Он требовал восстановить резервы прежде, чем колдовать снова. Эйнеке пошатнулся. Тряхнул головой, рыча. Боролся со вспыхнувшим внутри жадным чувством. Оно крутило внутренности, заставляло кровь кипеть, а картинку перед глазами плыть и мутиться. На миг Эйнеке ощутил слабость: давящую и дикую. Колени его подогнулись, и полуэльф рухнул в снег. Успел выставить перед собой руку, чтобы не клюнуть носом.

«Нет! Не сейчас!» - взмолился, борясь с нахлынувшим приступом.

Перестук копыт. Отчаянная ругань Наталя. Новый треск и грохот. Эйнеке слышал их будто издалека. Он заставил себя вскинуть голову – поднять взгляд. Увидел Наталя, проваливающегося под лед, а с ним и сатира.