Удача

Упавшие от ран не успевали подняться, англам не нужны были пленные, лучники били почти в упор, тяжелые стрелы с зазубренными наконечниками вспарывали кожаные куртки… то-то прибыло народу в заоблачных чертогах Всеотца. Люди Олава сражались и умирали, не отступая ни на шаг.

- Рагнар был очень молод тогда, и это был едва ли не первый его поход, - продолжал Эйнари. И все же он бился, как самый опытный воин, поспевая время от времени отражать удары, направленные в тех, кто сражался рядом…

Олав решил отходить к берегу и садиться на корабли.

Не знаю, жалел ли он о том, что не послушался дочери… Боевой Медведь хотел сохранить своих воинов. Мы двинулись к захваченной крепости, в которой оставили часть отряда. Было много раненых, а еда совсем  закончилась, в крепости же оставались кое-какие припасы. Хальберра обратилась к духам и сказала, что видит угрозу. Олав ответил, что раненые не выдержат еще одного перехода, упрям он был, словно бык, что уперся рогом, и не своротишь с места.

Среди нас была еще одна девушка, Торвейг.

Она пришла к Олаву вместе с наемниками, вернувшимися из Лангобрандии, и тот принимал ее за юнца-мальчишку, пока та рыжие косы не вывернула из-под шапки. Вождь рассердился и хотел немедля выгнать Торвейг, но за нее вступился Гуннар Одноглазый, старший из наемников.

- Эта медноволосая, - сказал он Медведю, - дочь нашего товарища, что погиб в далекой стороне. Надобно тебе знать, что ее кличут Торвейг Верная и вот почему. Тамошний ярл доверил ей охрану своей маленькой дочери, за которой охотились убийцы, стремясь отомстить самому ярлу.

Торвейг не отходила от девочки…

Гуннар помнил, как они попали в засаду: верхом полетели стрелы, тяжело рухнул на землю упитанный пони, на котором ехала маленькая госпожа. Они встали: четверо против двух десятков. Горм погиб сразу, получив стрелу в горло. Трое оставшихся окружили плачущую девочку, закрыв ее своими телами. 

- Уходите, - спокойно сказала Торвейг. – Я остаюсь.

Непохоже было, что она испугалась. Впрочем, дочери викинга страх не к лицу.

- Не дури, девка, - прохрипел Гуннар, утирая со лба пот. – Нашла время шутки шутить!

Рыжая девчонка быстро привязала к рукояти меча кожаный ремешок, затянула у себя на запястье. Потерять – так вместе с рукой. Отбросила в сторону круглый щит, в левую взяла топор.

Когда на них набросились чужие воины, Торвейг и Гуннар бились спиной к спине. Третий викинг с маленькой черноволосой девочкой на руках бежал так быстро, как только мог.