Саат

От шторма до шторма.

Бури следовали по пятам, пока я не осела здесь, в Валарде, лишившись всех, кто мне был когда-то дорог. Оставшись без единственной семьи, которую могла себе позволить.

Он отнял у меня всех и оставил лишь себя.

***

Тонкие тросы поднимают Нею над ареной: бабочка-листовидка — дивная каллима — расправляет крылья, продолжая свой танец. Её движения почти невесомы. Её дыхание сплетается с ветром, и чёрные волосы падают на плечи, нагие и острые.

Вся она — сплетение тонких костей и мышц-канатов.

Все они — замершая толпа.

Музыка поднимается к сводам Театра и течёт сквозь неё. Каждая нота отзывается ударом сердца, и Нее кажется, что все они — сотни сердец внизу — стучат в едином ритме.

Они принадлежат ей, а она — им.

Стук.

И трос обрывается.

Танец в воздухе длится ровно одно мгновение, за которое она успевает увидеть слишком много, а затем её ждёт пропасть.

Бабочка летит вниз и остаётся лежать на манеже с переломанными крыльями.

Тишина длится бесконечно долго, и только сердце продолжает отсчитывать рваный ритм. Когда рядом оказывается кто-то из труппы, Нея-Каллима не чувствует боли. Только с трудом разжимает губы, чтобы улыбнуться:

— Я видела Его.

— Кого?

— Чуждого бога.

***

— Ты — больше, чем твоё тело.

Сатофи сидит напротив, скрестив ноги перед собой. Его впалая грудь вздымается размеренно. Капли морской воды блестят в бороде и на сухой морщинистой коже цвета эбенового дерева.

Нура не знает, сколько наставнику лет. Он бесконечно стар. И всё же беспечно молод. Когда улыбается одними глазами, радуясь её успехам. Когда кружится в танце вместе с ней: хрупкие кости и мышцы-канаты. Необъяснимая, запредельная сила.

— Ты можешь больше, чем думаешь. Никогда не сомневайся в этом.

Нура кивает.

Она сидит неподвижно, чувствуя, как море лижет доски плота; слышит крики чаек; ловит на щеках поцелуи солёного ветра. Она растворяется в них, становясь чем-то большим, чем просто Нура — «ничья». Сирота, спасённая во время шторма.

Она учится ходить по канатам, что связывают части Плавучего Дома — дюжину плотов, на которых обитают кочевники. Вытесненные с родной земли, они продолжают скитаться от берега к берегу — вдоль цепочки Окраинных островов, — чтобы не сгинуть в море без пресной воды и запасов пищи. Они привыкают обходиться малым — и в нём же искать причину счастья.

Нура учится дышать под водой. Вместе с другими ныряльщицами, многие из которых младше неё на пару лет, она опускается на самое дно — в охоте за жемчугом.