Проклятие и искупление. Том 2. Наследие

Проклятие и искупление. Том 2. Наследие

Эри Крэйн

Пролог

Если долго всматриваться в бездну – бездна начнет всматриваться в тебя.

(Фридрих Ницше)

Пламя камина освещает тесную комнату. Страх увидеть за спиной вечный мрак и пустоту не позволяет оглянуться.

В кресле у очага сидит мужчина: не молодой и не старый, с белоснежно седыми волосами и болезненно бледной кожей, с просвечивающей сквозь нее паутиной вен. Его пальцы поглаживают спинку резного сизокрыла, расправившего крылья в желании взлететь с подлокотника.

– Присядь, – голос незнакомца нарушает тишину.

Кресло мягкое, с тихо скрипящими пружинами. В нем хочется уснуть, и чтобы сновидения наполнились льющимся из камина теплом. 

– Все пошло не по плану, да? – мужчина усмехается. Дрожащий свет проявляет в его чертах первобытную дикость, переплетенную с прозорливостью незаурядного ума. – Нас ждет долгий разговор. Но сперва тебе нужно вспомнить. Вспомнить все от начала и до конца.

Рука мужчины тянется навстречу, его палец касается лба.

Шаг первый. Сплин

Волны касались белых плит и отступали, оставив на камне влажные поцелуи. Там, на горизонте, они вздымались разбуженными горами, а небо застилали черные тучи, но здесь, в оке бури, всегда царил согретый солнцем покой. Только солнце уже давно не грело, а небо над Храмом Первого мага хранило гнетущее молчание.

Оказалось – семья всегда знала о расположении места, где провел свои последние дни наш предок – в одинокой белой башне, протыкающей низкие облака.

Он пропадал неделями, изредка возвращаясь на несколько коротких дней – развеять мое одиночество. Я часто спрашивала его о делах, которые задерживают его на материке, но он каждый раз отмалчивался, прикрываясь нежеланием «обременять повседневными хлопотами».

Так это стало моим излюбленным времяпровождением: стоять у самого края, пока одежда насквозь не промокнет от брызг, и вглядываться вдаль, в ожидании появления отца у стены вечных дождей. 

В его скоротечные визиты я перенимала у него малую толику спокойствия и уверенности человека, которому известно, что делать дальше. Или который делает вид, что знает. Я же утратила это умение, остались лишь блеклые воспоминания о его чудодействии.