Проклятие и искупление. Том 3. Единство

Звук его шагов прозвучал совсем близко, и перед ее взглядом остановились тщательно отполированные носки туфель. – Покажи мне свое лицо.

Не дожидаясь, пока Оника исполнит приказ, старик тростью приподнял ее подбородок. Встретившись с безразличием выцветших глаз, она прикусила губу и отвела взгляд.

– Что-то не так, Ульен? – Арнора и не думала смотреть на горничную, заинтересовавшую Первого советника. 

– Все в порядке, спускайтесь в убежище, моя госпожа, – старик пальцем подозвал двоих церковников и указал на стоящую перед ним на коленях девушку.

– Я в скором времени к вам присоединюсь.

Арнора удалилась в сопровождении Кристара и караула, тогда как Онику грубо взяли под руки и поволокли по коридору. Она не проронила ни слова, радуясь тому, что ее брат все еще жив, а у Всевидящей Матери нет причин, чтобы использовать жука Данмиру, вживленного воспитаннику.

Отбросив все мысли о Кристаре, Оника заполнила разум страхом и непониманием – вполне объяснимыми чувствами для горничной, оказавшейся в подобной ситуации.

Она помнила о неприступности ее разума для любого ментального мага и понимала, что натолкнувшись на глухую стену, старик непременно что-то заподозрит. Оставалось только пускать пыль в глаза, добровольно обнажая перед магом нужные мысли и эмоции.

Перед высокой окованной металлом дверью, где дежурили двое церковников, Оника поняла, что старик собрался бросить ее в дворцовую темницу. Неужели она чем-то себя выдала? Но, если бы ментальный маг узнал что-либо, о чем ему знать не следовало, ее бы тут же лишили силы или попросту отрубили бы голову.

Значит, здесь что-то другое.

За дверью было светло и сухо. Длинная лестница привела к коридору, в который с двух сторон решетками смотрели камеры для заключенных.

– Побудешь пока здесь. Разберемся с тобой после, – сказал Ульен, пока церковники открывали крайнюю дверь и заталкивали туда Онику. 

Ключ провернулся в скважине, и Оника осталась наедине со своими предположениями. 

У стены белела кровать с чистыми простынями, рядом замер небольшой стул.

Сквозь прожженные отверстия в круглом ковре виднелся каменный пол. Оника обошла комнату, опустилась на жесткую койку и прислонилась к шершавой стене. Чуть прикрыв веки, она разглядывала руки. 

Стиснув кулаки, Оника свернулась в клубок и легла на бок, ставшая беззащитной перед собственными мыслями. Понимание, что ей посчастливилось ухватить удачу за хвост и получить шанс исправить все ошибки, не могло справиться с нахлынувшим чувством одиночества.