Черное сердце

Черное сердце

О.Рейтерн

Черное сердце

Яркие лучи бесконечным каскадом падали на каменные стены, настолько нагревая их, что в воздух поднималось беспокойное марево, размывая в своих потоках очертания города. Великий и древний Бэхмэн, чьи купола подпирали небесные своды, а фундамент вгрызался в земную твердь, брал свое начало с неприметного оазиса близ реки с водами цвета глины, и за прошедшие столетия из военного форпоста превратился в огромный торговый город. Рошан Амен бесконечно любил его за тесные улочки, выложенные плитами песчаного цвета, меж которых пробивалась блеклая трава, за белоснежные дома с узкими окнами и струящимися шторами, что пестрым покрывалом закрывали потолки у террас, и за небывалое изобилие зелени. Со своими тенистыми садами, поистине бескрайним рынком, чайханами, лавками и ремесленными мастерскими Бэхмэн мог посоперничать со столицей Шаниата, ежегодно привечая сотни караванов, пересекающих пустыню только для того, чтобы стать его частью. Он был вторым сердцем бескрайних и жестоких песков, и сафины отдавали ему должное за это, когда после долгого перехода перед их взорами вырастали белые, покрытые фресками стены, обещавшие прохладную тень листвы и мятный шербет.

Рошан, прислонившись спиной к деревянной балке чайханы, наблюдал, как на низкий постамент торговой площади выходит вереница рабов. Уставшие, покрытые грязью и пылью, они резко выделялись на фоне синих и золотых куполов далекого храма. Плечистые работорговцы подгоняли их окриками, ударяя кнутом о землю, приподнимая облачка пыли. Пугали, не смея ударить и испортить товар, который сразу потеряет в цене из-за пары синяков. Среди закованных в кандалы были выходцы разных стран: смуглые и темноволосые жители Южного Королевства, белокожие и надменные уроженцы Священного Царства, гордые и яростные северяне, и сами сафины, коих было большинство. Но в неровной шеренге рабов сильнее всех выделялись факторумы, несущие на себе бремя предков, проклятые богами за власть, что держали в своих руках их отцы, измененные духами до неузнаваемости. Рошан не мог назвать их людьми, хоть мать долгими вечерами и пыталась внушить ему это. Презренные, уродливые твари, у которых животного было больше, чем людского. Они не имели права быть свободными. Их место здесь, на невольничьем рынке среди песков.

Наконец взгляд Рошана зацепился за высокого мужчину, одетого в ярко-красные шаровары, желтый, расшитый цветными нитями жилет и чалму. Тот белозубо улыбался, вполуха слушая увещевания торговца.