Маски долой

Маски долой

Евгений Шиков

Маски долой

Это мама предложила закрыть меня в библиотеке. Она сказала, что книг всё равно никто не читает, а обогревать весь такой дворец мы не можем. Только это был не дворец. Мама рассказала мне потом, что здесь когда-то жили серьёзные люди, и они тут устраивали заседания, тренировались и делали ещё много секретных штуковин. Теперь здесь жили мы. Тогда мама ещё разговаривала со мной, теперь уже нет. Доктор Марик говорит, что на мне так сказалась внутриутробная радиация, но когда я у него спросил, а где у меня утробы, он рассмеялся и сказал, что у мальчиков их нет. Как же я тогда заразился от этих утроб радиацией?

В библиотеке было очень холодно, но мама сказала ничего с ним не случится у него же шерсть, но всё же мне дали длинное такое пальто. Вокруг было очень-очень много книг, и некоторые даже с картинками. Я доставал их, разворачивал и смотрел. Читать я не умел. Я помню, как папа говорил зачем его учить он и до десяти не доживёт, но я дожил. А вот папа не дожил. Он умер от живота.

Мне нравилось в библиотеке. Там были длинные коридоры, по которым можно было шумно бегать, а ещё – залезать на стеллажи и там тоже шумно бегать. Выходить наружу мне строго запрещалось, а еду мне приносил доктор Марик. Он очень интересовался мной. Просил показать то шею, то уши, то хвост, а однажды, когда у меня прорезались когти, он два дня просидел со мной в библиотеке, просил их выпускать и всё рисовал что-то в своём блокнотике.

Зимой у меня появились Обязанности. Одной обязанностью было разгребать ночью снег, чтобы люди могли ходить и жить. В библиотеке было разбито несколько окон, и в них тоже надувало снега. Его я тоже убирал, хотя меня никто об этом и не просил. Ещё я иногда копал ямы. Небольшие такие ямы, потому что когда я задумывался о своём всяком и рыл большие, то на меня потом кричали. Из окна я потом видел, что люди кладут в эти ямы других людей, а затем закапывают. Те люди, которые лежали в ямах, почему-то совсем не возмущались, из чего я сделал вывод, что они, в общем-то, и не против. Зато те, что стояли наверху, кричали, плакали и иногда даже падали и так, упав, и стояли потом.

К нам часто приходили другие люди – они выходили из снега и долго стояли у ворот, выкрикивая просьбы. Тогда доктор Марик и Ефим Сергеевич выходили на них посмотреть, и если люди им нравились, то они их впускали. Почти всегда после этого новые люди приходили в библиотеку посмотреть на меня.