Тёмные дороги

И, правда, колыхался над поникшей от жары травой воздух. Висело в воздухе прозрачное подрагивающее марево. Словно кто полурастопленную пленку студня подвесил.

Марево почуяло людей, задрожало, вытянулось.

 - Полудница это. С дороги ни шагу. Близко они не подойдут, но ежели кого в поле потянет, держите. Иначе, высосут. Теперь, ходу. Нам до вечера к гати выйти надо.

Двинулись дальше.

Бранимир то пускал коня рысью, уходил вперед, то, наоборот, пропустив полусотню держался позади, и все время косился на едва видимую стену Ломаного леса.

На вопросы пятидесятника и подъехавшего Крива ответил коротко:

 - Всякое оттуда придти может. Конец лета - пора такая. Всяк свой урожай жнёт.

И, замолчал.

Тишило почесал в затылке, да и созвал к себе десятников.

 - Людям передайте, по сторонам смотреть, быть настороже. Сами чтоб... - и показал увесистый кулак.

Настроение у него портилось всё сильнее. 

С самого начала не   понравился ему приказ. Спешно собирать полусотню, запаса брать на неделю, да спешно идти к заставе "Вычегова Сыть".

Сидела эта застава на самом краю Великого Княжества, если на карте смотреть - на длинном узком выступе, глубоко уходившем в Дурные земли, что наползали на Княжество Вычеговыми болотами. Место глухое, заросшее чёрным ельником, под пологом которого бесконечная топь, куда провалишься - пропадешь. 

Застава держала единственную дорогу, по которой изредка ходили купеческие караваны, да  безумные паломники Неизвестных Богов. Но поставили её  не ради этих редких путников.

По ней приходили Безликие на своих неутомимых, похожих на скелеты, конях. Приходили за данью. 

За детьми.

Вот уже неделю, как ведуны Воинского Приказа не слышали ничего от говорунов заставы. А было их там аж двое и службу они несли по очереди под надёжным присмотром. 

Так что, сердце у Тишилы было не на месте. В тех местах случиться могло что угодно, но отчего собрали их так спешно, не дав даже близких оповестить? Впрочем, в его полусотне женатых было - по пальцам пересчитать Старый служака, он старался подбирать к себе мужиков одиноких.

Для таких десяток становился семьёй, а он, пятидесятник, почти богом. Не совсем - но неподалёку от трона.

К вечеру дорога повернула за холм.

За ним открылась равнина, уходящая к далёким, укрытым вечным туманом взгорьям, справа надвинулась опушка Ломаного леса, неестественно резко обрывавшегося на границе топи. На равнине виднелись развалины - не то сторожевой башни, не то древнего замка.