Хозяин восьми морей: Возвращение в Сумрак

Будто вновь занимался Лудестией вместе с капитаном Джонсоном, — закончил он тихо.

Сжав кулаки, я прикрыл глаза.

Я не предлагаю присоединиться к себе тем, кто всё равно откажется.

Но...

В тот момент я проиграл своим чувствам и быстро сказал:

— Поплыли с нами, профессор. За Франки-Штейном нужен глаз да глаз. Вы нам очень пригодитесь. А мы будем очень рады, если вы присоединитесь. Я буду очень рад.

Наши взгляды встретились. Секунд десять Кевин боролся сам с собой, а затем отвёл взгляд.

— Я не могу.

.. Я слишком стар для этого, капитан Лаграндж. У меня семья, дети... Я... Прошу, не искушайте меня! Когда-то я пообещал себе, что как офицер я буду выходить в море лишь на Лудестии. И я не хочу отказываться от своих слов.

— Вот как, — усмехнулся я. — Что ж, на том и порешили.

***

Пристань бурлила. С верхней палубы Франки-Штейна Марси видела, что проводить их в путь собралось едва ли не полгорода. Кто-то подбадривал, кто-то сыпал проклятьями, но равнодушным не остался никто.

А затем совершенно внезапно гвалт начал стихать. Через несколько секунд город будто бы и вовсе погрузился в тишину, нарушаемую лишь плеском волн да криками чаек.

И размеренным цоканьем каблуков о деревянную пристань.

Фигура капитана поражала одновременно величественностью и расслабленной беззаботностью. Он шёл, не обращая внимания ни на кого, держа в руках бутылку рома.

Его плечи и спину закрывал длинный потёртый плащ. Плащ красного цвета с погонами свободного капитана.

Именно этот плащ носил на заре своей карьеры отец Марси — капитан Джонсон. Почему-то Марси считала вполне логичным, что её бабушка подарила этот плащ Тео.

Пшеничную голову капитана Лагранджа украшала тёмно-синяя треуголка — подарок от Лагранджа-старшего. Она дополняла образ. Сейчас человек, подошедший к корме пришвартованного Франки-Штейна, выглядел точь-в-точь как выглядел легендарный отец Марси. По крайней мере, очень похоже капитана Джонсона изображают на гравюрах.

Если не считать отличия в цвете кожи и волос, конечно.

И зеваки, и команда с замиранием сердца смотрели на то, как капитан взмахнул рукой и швырнул в борт корабля бутылку.

Раздался грохот, будто выстрелили из импульсного пистоля.

Бутылка разлетелась вдребезги.

— У-А-А-А!!! — завопил народ.

Не поведя и бровью, капитан Лаграндж начал медленно подниматься на борт своего корабля.

— Что б ты сдох, грязный алти! — услышала краем уха Марси.