Конь Красные копыта

И зря, вот Сажань, например, исподтишка, но с большим любопытством следил за разговором.

— Удачи, — вроде бы искренне пожелал молодой человек, оглядел ещё раз подвал, ухмыльнулся и исчез.

Жмитюков минуты две вертел визитку, хмурился и шевелил губами, потом решился:

— Эй ты… — он скользнул взглядом по лицам работников и ткнул пальцем в Сажаня. — Ты. Для тебя есть спецзадача.

Четверть часа Олег Тимурович втолковывал обмерившему от робости и раздувшемуся от гордости Сажаню суть поручения. Дело было вроде бы простое: требовалось съездить по адресу, найти там одну женщину, вручить ей конверт, забрать то, что она даст, и вернуться до конца рабочего дня.

Но Сажань чувствовал: всё это имеет особое значение, важный и таинственный смысл и позволит отвести тучи от благодетеля. И именно ему, Сажаню, предстояло спасти Олега Тимуровича и их общее дело!

Жмитюков вручил ему бумажку с адресом и именем, конверт и посмотрел испытывающе:

— Справишься? Ну давай, топай тогда.

Сажань закивал и, кланяясь, удалился из подвала.

За год жизни в Москве Сажань научился худо-бедно ориентироваться в ближайших районах, но тут ему был брошен вызов: адрес находился в местах, о которых он раньше и не слышал. По счастью, на бумажке была указана и станция метро; и вот уже Сажаня, зажатого чужими телами, понёс на северо-запад душный электропоезд.

Попасть ему требовалось на станцию, про которую талантливый человек спел: «...на «Беговой» не живут вообще». В определённых кругах репутация у неё была чернейшая.

Там, среди прочей нечисти, на улице Розанова, в доме с серыми стенами и узкими балконами жила старая худуистка Аннет.

Сколько ей лет, как давно она поселилась в этом доме, да и вообще в Москве, никто точно не знал. По слухам, за помощью к ней обращались ещё в 50-е, а кто-то даже повторял нелепые байки, будто она приложила руку к уходу Хрущёва. Точно было известно лишь то, что за последние десятилетия Аннет не изменилась совершенно. Ей всегда было вроде как чуть за семьдесят, лицо её, изрезанное морщинами, вызывало безотчётную симпатию. Всяк встречный доверял ей — бабушке-божьему одуванчику в цветастом платке поверх редких седых волос и с маленькими ловкими руками, которыми она наверняка закатала не одну банку варенья и связала не один чепчик внукам.

Иногда это доверие выходило людям боком, поскольку своими маленькими ловкими руками Аннет свернула не одну цыплячью шею.

Взмокший и красный Сажань добрался до дома Аннет поздно, поскольку опять спрашивал дорогу у прохожих.