Аскольдова могила

Амвросий был стар — один из старейших вампиров Европы и, уж без сомнения, самый старый из всех, оставшихся в Советском Союзе после октябрьской революции. Правда, он по старой привычке именовал его то Киевской Русью, то Российской Империей... Киевский князь не привык тешить себя пустыми иллюзиями и, в силу опыта, прекрасно понимал, что человеческие войны обязательно влекут за собой свары в среде кровных братьев. Он бы уже поднял этот вопрос в Высшем Совете Европы, что базировался в Цюрихе, но ситуация складывалась таким образом, что связь между Киевом и Европой оборвалась.

Гитлеровская армия продвигалась столь стремительно, что Амвросий не мог пообщаться даже с князьями Москвы и Ленинграда, Прозоровским и Бестужевым. Но ждал подвоха, памятуя по прошлых войнах — первой мировой, Отечественной с французами, о шведском «Потопе», когда вампиры Речи Посполитой схлестнулись со скандинавскими кровными братьями.

Тряхнув головой, Амвросий отогнал неуместные мысли. Сейчас не время рассуждать.

Надо действовать. Князь всегда мог чувствовать, что сейчас делают обращённые им Птенцы и полагал, что имеет право пользоваться этим преимуществом.

Влив толику Силы в паутину невидимости, окутывающую его, Амвросий скорым шагом поспешил вниз по улице. Сила, скорость и выносливость, присущие кровным братьям, позволяли Амвросию мчаться со скоростью призового жеребца английской породы. Попадавшиеся пару раз на пути завалы из битого кирпича, оставшиеся от рухнувших зданий, он перепрыгивал, лишь самую малость помогая левитацией.

Силу князя удваивала злость.

Но, как не торопился владыка всех вампиров города Киева, он опоздал. Немного, но опоздал. Несмотря на темноту, он разглядел ночным зрением два енподвижно лежащих на мостовой тела и склонившиеся над ними две чёрные фигуры. Третья стояла немного в стороне, скрестив руки на груди. Семён, служивший в Крымскую кампанию во втором Кубанского казачьего войска пластунском батальоне, за отменную храбрость и уничтожение двух французских мортир представленный к «солдатскому Георгию» и едва не преставившийся от дизентерии и Екатеринославском госпитале, но найденный Амвросием и обращённый в кровное братство — в то время Киевское гнездо переживало не лучшие времена.

Семён очень быстро выбился в лучшие ученики, отличался бескорыстием, в отличие от большинства кровных братьев, не гонялся за роскошью и наслаждениями.