СТРАХ – БОГ ТРЕПНИ И ЛЮБОПЫТСТВА

- Так тебя, небось, тоже завалили?

- Ой, блин, собственный муженек, ебанько, прямо на любовнике. У меня парень был один, красавец-бандит. Придет, бывало, в обед в банк, мы закроемся, ну и сам понимаешь... Я баба уже не очень молодая, растолстела, муж – пьянь, задавака, микробраток, в общем – трепло. Когда-то любила, ну а потом, знаешь, как в песне поется: "У нас была любовь, а теперь – ремонт".

Так вот, приходит мой Жорик то за деньгами, то кому ссуду, то кому рога отпилить, словом, типичная финансовая работа. А потом у нас что-то в обед чесаться часто стало. Муженек мой знал и не ревновал уже давно. Еще бы, сволочь, я семью тяну, дочки в спецшколе, на лето Лондон, Париж. У него тачка за 50 штук, а он допился, доторчался, и свой болт где-то по пьянке в сауне положил и забыл, где он. Ну, посуди сам: месяц, другой, я уж про любовь забыла, но чешется-то, баба я живая и здоровая. Я, знаешь ли, девка гордая, на шею к мужикам никогда не вешалась, все как-то они сами. Когда на панели работала, тоже не со всяким дерьмом... еще и носом крутила.

Не загрузила я тебя? Ты уж извини, нам-то с тобой теперь чего стесняться? Дорога длинная!

- Нет! Нет! Очень интересно.

- Ну вот, как-то утром поругались мы с мужем. Он денег просил на кокс, а я зажала. Дусту, говорю, понюхай – один хрен, отчего подохнешь, так хоть дешевле.

В обед пришел Жора. И было всё так замечательно. Сидит мой милый на столе, глаза закрыл, а я напротив, в своем кресле. И вот чувствую я, что настолько обожаю Жорика, что съела бы его до последнего хрящика.

И вдруг из моей груди мгновенно вырастают острые ржавые спицы и прикалывают Жорины ноги к столу. Я взревела, дернулась назад, а дальше представь картину: директорша банка с откушенным членом во рту, в спине торчат вилы, а на их древке повис обдолбанный муженёк, и на всем его теле вспыхивают красные кляксы. А на столе Жорик с огрызком между ног и палит из двух стволов...

Теперь мы с Жоркой здесь вкалываем. Он на дипломатической работе, а я "Санитаркой леса".

- А муж?

- Представь себе, эта свинья осталась там. Он же настолько был обдолбанным, что десяток дырок, как укусы комаров. Да и Жорка от боли и гнева стрелял невнимательно, ни во что существенное так и не попал. Ну, да смерть с ним, что это я все о себе, да о себе. Тебя-то как угораздило?

- Меня? Так неожиданно, что толком осмыслить не успел, а тут еще и мозги отсутствуют.

- А ты попытайся душой, а мозги тебе папка отремонтирует или новые поставит.