Мечта некроманта

И раз выжил после отречения, должен исправить свои ошибки, по крайней мере, так считают Жрецы. А сам что думаешь?

Кукольник закуривает, сцена снова подсвечивается красным, похожие на звёзды, сверху загораются редкие жёлтые лампочки.

Над ними комната, там на кровати сидит кукла Шейдера — с пепельной копной волос и двумя топазами вместо глаз. А рядом кукла мальчика, что держит в деревянной ладони свечу и глядит в слабо мерцающий электрический огонёк.

Кукла Шейдера гладит хрупкое подобие мальчика по голове — волосы, как у матери, каштановые и глаза тёмные — и укладывает спать. А уходя, не тушит подобие свечи и оставляет у изголовья кровати.

Мальчика зовут Айрон. И он беспечен. Не догадывается, что одним лишь своим рождением нарушил закон, что его сила представляет опасность для окружающих. И что время, отведённое ему, истончается.

Дальше кукла мальчишки играет на улице, говорит с одним из Жрецов, но тот не отвечает ему и отворачивается, словно не замечая. Но с дерева на него смотрит ворон, и Айрон кормит его с ладони. После мёртвая птица падает ему под ноги. Жрецы приглядывают за Айроном, как и раньше, но всё чаще перешёптываются о нём друг с другом. Он слышит их, но понимает не всё.

Десятки часов прорезаются на стенах наростами. Но и без их лихорадочного тиканья Шейдер понимает, куда всё идёт. Свет отключается, Кукольника и кукол поглощает тьма.

Она разбавляется лишь алыми змеями голоса — теперь глубокого и чистого.

— Были некоторые условности, но все же с ним нужно было покончить раньше. Или ты так не думаешь? М? Какая смешная история, если подумать. Жрецы — все, что отделяет нас от хаоса. И упустили мальчишку. Да мало того, до сих пор воюют с ним. Может быть, им тоже стоит исчезнуть, как, — в который раз повторяет, — думаешь?

Но Шейдер не собирается вступать в разговор, цель которого остаётся неясной.

Сердце пропускает удар.Тьма надвигается вязкой лужей, пригибая к земле траву. Пёс скалит зубы, нагибается к земле, утробно рычит. И звук этот раздаётся эхом, словно вокруг ни открытое пространство, а стеклянный купол, накрывший человека и пса, отрезав от остального мира, его запаха, звука… воздуха. Во рту пересыхает, побелевшие пальцы разжимают поводок, но пёс, передумав бросаться на врага, жмётся к ногам хозяина и заглядывает в его глаза, начиная дрожать.

— Тише, мальчик, — Рик треплет его за лохматым ухом, — тише, — и пятится назад, к реке, из кармана доставая складной нож.