Сердце матери

— Доказательств толком никаких, — Биггвир пожал плечами. — По словам этого дедушки, мальчика пытались убить и ранее: за неделю до убийства он иголку проглотил, за две недели до — анафилактический шок, конфетку съел.

— А родители куда смотрели?.. Неважно, дети есть дети. — Вайрэ невольно вспомнил, сколько всего они с братом умудрялись вытворять даже под присмотром целой храмовой миссии. — Даже если это и покушения, так и быть, допустим, то уж больно ненадежные какие-то!

— Вот и я тебе о чем. Хотели бы хорошо и качественно убить — инсценировали бы похищение, оставили бы окно открытым, чтобы выпал и разбился, да тех же конфет бы больше дали и в комнате заперли… Хватает способов, была б фантазия. Если хочешь знать мое мнение, то это несчастный случай, — Биггвир снова затянулся. — Но дедушка настаивает.

— Раз настаивает, значит, переговорим, — кивнул Вайрэ, складывая бумаги обратно в папку и залпом допивая кофе. — И перепроверим, и дело пересмотрим.

— Тебе энтузиазм нигде не жмет?

— Не жмет, — Вайрэ хулигански улыбнулся, вставая. — Или я пересмотрю это дело, или ты меня сошлешь отчеты переписывать… Знаешь, лучше уж дедушка-параноик!

— Проваливай! — возмущенно рявкнул Биггвир. Вайрэ отвесил ему шутливый поклон и убрался прочь из кабинета, задорно ухмыляясь.

Здравствуйте, любимые рабочие будни!

оОо

Посетитель не заставил себя долго ждать. Вайрэ едва успел прочитать дело, когда в дверь постучали и в его кабинет, далеко не такой большой, как у Биггвира, зашел высокий и статный мужчина. Гоблин, судя по всему: фактурное смуглое лицо, острые скулы и твердо очерченные губы выдавали в нем наследника межрасовых кровей. Короткие волосы уже выбелила седина, но льдистые голубые глаза смотрели строго и властно.

— Шхи Вильранен? — негромко уточнил он, окидывая Вайрэ пристальным взглядом. — Мое имя Эрлик Моран. Мне сказали, что вы взялись пересматривать дело о гибели моего внука.

— Именно так, — кивнул Вайрэ. — Присаживайтесь.

— Благодарю, — чинно кивнул Эрлик, опускаясь в предложенное кресло. И сразу же уточнил: — Вы, как и ваши коллеги, потребуете от меня доказательств, не так ли?

— Верно. Я искренне сочувствую вашему горю, однако обвинение в убийстве — это серьезно.

— Безусловно. Однако прошу меня выслушать, — Эрлик примолк, видимо, ожидая возражений, и кивнул, когда их не последовало. — Как вы уже знаете, у моей дочери и ее мужа двое детей… было. Аше сейчас восемь лет, и она — обычный ребенок.