Разоблачая Зло

— И каковы правила вашей… так сказать, забавы?

— А простые правила-то, девонька, — Репица поудобнее устроился на новом традиционном стуле. — Я что-то говорю, а вы мне отвечаете — это правда или вранье чистой воды. Если ответ верный, то вам засчитывается один балл. Кто получит три балла — выигрывает миллион.

— А кто получит ноль или уйдет в минус? — заинтересованно спросил из-за камеры Саша.

— Ну… в данном случае участник также будет удивлен. Очень удивлен, да, — на лице Репицы на долю секунды мелькнуло выражение, которое лучше всего описать как «нажравшийся краденой сметаны и благополучно сбежавший от палки кот дразнит хозяев с забора».

Крапивкина ощутила, как бурлившее внутри раздражение сменилось на угрюмое спокойствие. Клоун хочет играть? Браво, поиграем!

— Начнем, пожалуй. Кого первым спросите, Афанасий? — и Раечка небрежно скрестила ноги. Локон она уже не поправляла. Какая прическа в такой ситуации?

— А вон Марьюшку нашу, заботливую да пригожую. Марьюшка, жених поди есть у тебя? — подмигнул проклятый клоун.

— Э… да. Есть. — Помощница топталась чуть левее ведущей, бросая на нее опасливые взгляды.

— Один балл, истина. Любишь его, так, чтобы замуж пойти?

— Люблю, — порозовела Машенька.

— Два балла, истина. А…

— Минуточку, — прервала Репицу Крапивкина. — Как-то уж больно легко все у вас, Афанасий. И вопросы не так, чтобы Машу озадачили. Может, что потруднее спросите?

«Чтобы миллион — вот так этой шлюхе Саповой достался? Да не будет этого!!!»

— А я как раз и собирался, милая, — усмехнулся старый диджей. — Ну-с, Машенька, напоследок такой вопросец задам. Вчера, когда с Сашей после работы грех блудный творила — тоже о женихе своем с любовью думала, али нет?

Машенька из розовой красавицы превратилась в мертвенно-бледный полутруп. Медленно шагнув назад, она беспомощно, как-то по-детски дернула плечом, всхлипнула и — исчезла из студии.

Репица уже указывал перстом на замершего оператора.

— Ну что ж, друже Александр, твоя очередь играть.

— Не стану я на твои вопросы отвечать, — рыкнул Саша. Камера опять вздрогнула и покосилась, так что зрители теперь вынуждены были слегка наклонять головы вправо; но никто и внимания не обратил — так захватило аудиторию все происходящее в студии. — Я тебе, старому навознику, сейчас в эфире рыло начищу, за Машку и за себя!

И оператор действительно попытался выполнить угрозу.