Перевёртыши

Атар и Исак стали споро разбирать вещи, а Эрим, не скрывая любопытства, продолжил осматривать новое для него место.

Площадь, хоть и называлась Главной, не была слишком большой и ограничивалась всего семью строениями. Правда, каждое строение было достаточно внушительным по протяженности, но, по мнению путешественника, выглядели они слишком легкомысленно. Высокий первый этаж из огромных каменных плит, с несколькими массивными воротами и без единого окна, вдруг продолжался двумя этажами резных балконных галерей и широких окон с расписными ставнями. К тому, что в этой стране цвет показывает род занятий и статус человека, Эрим уже начал привыкать, но, как оказалось, был совершенно не готов к такому буйству красок не только в одежде, но и в строениях столичных жителей.

— Что, слишком пёстро?

Эрим обернулся на голос. Оказывается, пока он рассматривал здания и людей, снующих по площади, его самого так же внимательно осматривал местный подросток. Тёмно-жёлтые, сощуренные глаза и, медового цвета кудри, с легкой рыжинкой, небрежно перевязанные на затылке, пухлые губы, растянутые в ухмылке. Оливковая полотняная туника, широкий фартук тёмно-зелёного цвета, и в тон ему, полотняные бриджи и туфли на голых ступнях, в руках широкая пустая корзина — скорей всего, мальчишка слуга или подмастерье. Очень дерзкий подмастерье. Едва доставая макушкой до мочки уха своего собеседника, этот шустрый малый умудрялся смотреть на приезжих покровительственно.

— Пройдёмте, дайны, — мальчишка изящно поклонился, не пряча снисходительной усмешки, и указал рукой вперёд.

— Куда?

— Вам ведь нужна гостиница? Ступайте за мной, — его голос безупречно вежлив, но в глазах читается неприкрытая насмешка.

— Вы из Зиндарии будете? Надолго к нам? — начал светскую беседу подросток. Удивительно, но парнишка двигается как балетный танцор, совсем без неловкой угловатости, свойственной его возрасту.

— Как получится, — машинально ответил Эрим, и только теперь понял, что мальчишка сразу обратился к нему на зиндарийском. — Что, так заметно?

— Ещё бы! Вы же всегда в женщин рядитесь! Да и лица заросшие, глаза, как трава полевая, — здесь такое в новинку.

Эрим даже остановился от удивления, привычно пригладив рукой аккуратную светло-русую бородку:

— Мы похожи на женщин?

Мальчишка прикусил язык, понимая, что позволил себе лишнего. Усмешку он, конечно спрятал, но лукавые искорки, нет-нет, да вспыхивают в глазах.

— Одежда? — продолжили удивляться гости.