Замок Хитрецов

— Но я все сделал правильно, мастер Алоиз, клянусь!

— Не сомневаюсь, — кивнул седобородый. — Ты все сделал правильно, Олаф. Но — за исключением одного. Всего лишь маленькой детали. А она, тем не менее, вполне может оказаться величиной с очень большую беду.

Его глаза медленно расширились, ноздри — тоже, точно седобородый вбирал сейчас носом влажные запахи августовского леса, как заправская гончая на охоте.

— Ты не учел того, что, высадившись на земли острова Буяна, сразу же вторгся во владения чужой и неизвестной магии, — произнес мастер Алоиз свистящим шепотом.

Точно здесь, в лесу, погруженном в шорохи задумчивого дождя, его мог кто‑то услышать. — А ей могут быть подвластны даже звери и птицы. Или, например, деревья и травы. Тем паче — у этих... славян.

— Что же делать?.. — виновато развел руками воспитанник.

— Слушать, — наставительно произнес мастер Алоиз. — Всегда слушать, и, прежде всего, чуждую магию. Как ты обыкновенно слушаешь голоса зверей и птиц, шелест волн или даже дуновение ветра.

— Как же ее услышать‑то? — усмехнулся маленький белобрысый паренек, приятельски подмигнув товарищу.

Однако Олаф только обиженно шмыгнул носом и отвернулся, не удостоив белобрысого воспитанника ответом.

— Сердцем, — сурово произнес Алоиз. — Сердцем и душой. Поскольку тут никакие уши не помогут, даже такие неприметные, как твои, Леонард. Именно слушать и понимать, в том числе, мы вас и учим в замке.

Несмотря на явную странность последних слов мастера об ушах воспитанника, взрослые члены отряда согласно закивали и обменялись понимающими взглядами.

Леонард же при упоминании его имени почтительно поклонился и отступил, спрятавшись за спины более рослых воспитанников. Никто не заметил мелькнувшей в его глазах мгновенной искорки злости и досады.

Кроме, быть может, только самого мастера Алоиза, от которого никогда не могли укрыться любые, даже малейшие перемены в настроениях его воспитанников. Не случайно мастер Алоиз носил звание высокого декана Магисториума!

Наравне с ним в замке был только один высокий декан — волшебник Игнациус.

А выше — только сиятельный ректор‑Магистр.

Но ректора Магисториума в глухих северных краях — Лесном Норде никто не видел уже много лет. И даже из числа мастеров‑преподавателей Академии мало кто был полностью уверен в том, что тот и по сей день, по‑прежнему пребывает в чертогах цитадели замка, Тревожной Башни. В башню не допускался ни один воспитанник, покуда не наступал день Посвящения.