Сахарный мальчик

Честно говоря, я так-то её и знать не знал, училась она в другой школе, была на год старше, а видели мы её только потому, что она была двоюродной сестрой Маши Никитиной и каждый день приходила забирать её из школы.

Я подошел к девочкам и они все тут же замолчали, как будто только этого и ждали. Девочки, как я заметил, вообще любили делать что-нибудь «заодно». Не «вместе», как мальчики, а именно «заодно», что, скорее, ближе к «одинаково». Уж поверьте, если мальчики попытаются сделать что-нибудь «одинаково», то чёрта с два получится – каждый наворотит самодеятельности и будет доказывать, что так и надо делать всем остальным. А вот у девочек…

- Ты чего? – спросила Маша.

Я выплыл из раздумий и посмотрел на неё. Затем кивнул на Свету.

- Я к ней, - сказал я.

- Ко мне? – удивилась Света.

Я тяжело вздохнул и кивнул.

- К тебе.

Она осмотрела меня с ног до головы. Другие девочки захихикали.

- Ну ладно, - пожала она плечами. - Чего хотел?

- Портфель, - спрашиваю, - донести?

- Справлюсь. Маше лучше помоги.

- Что мне Маша? Я твой хочу понести.

Она засмеялась и протянула свой пакет.

- Ты у меня где портфель-то увидел? На, рыцарь, неси. Маша, а ты тогда давай мне портфель свой.

Так мы и пошли – я нёс Светин пакет, Света несла Машин портфель, а Маша ничего не несла, а только хихикала. Я жалел себя и тяжело вздыхал.

Несколькими днями позже я заметил, что Володя стал пахнуть по-другому. Я долго принюхивался, пытаясь понять, что же это за сладость такая, о которой я ничего раньше не слышал, но так и не смог разобрать. Вскоре этот запах уже витал по всей школе, и многие ученики останавливались напротив нашего кабинета, с наслаждением вбирая в себя аромат, доносящийся из-за двери и, улыбаясь, шли дальше по своим делам. В начале дня этот запах был с какой-то еле заметной горчинкой, но ближе к концу занятий, когда Володя начинал беспокойно елозить на стуле и постоянно смотрел на часы, запах становился сладким, с ароматом каких-то неведомых цветов. Как только звенел звонок, Володя как мог быстро вставал со своего места, собирал со стола вещи и, торопливо прощаясь, выходил на улицу, где потом застывал посреди двора и ждал свою Олесю. Я тоже не желал отставать от товарища в любовных вопросах и продолжал таскать Светин пакет до самого её дома. Идти было далеко и особенно тяжелым этот путь был оттого, что Света с Машей не переставали надо мной хихикать.