Слушая тишину

Тогда я закрыл глаза и сосредоточился. Батя у меня охотник был, и он меня так учил. «Представь, что весь мир — это большая комната, наполненная густой чернильной тьмой и каждый кто вторгнется в эту тьму начнёт рвать мелкие нити из которых она состоит…». Как-то так в общем… ерунда вроде, но я услышал хлопки лопавшихся нитей отчётливо. Прямо над головой!

Мимо подвальчика прошли смеющиеся советские солдаты и проводив их взглядом с лёгкой грустью, Демидов, не глядя на нас, продолжил:

- Немец с тевтонскими красными крестами на крыльях спикировал на меня словно ястреб. Если бы я рукоять не отклонил в сторону, кабину бы прошило пулемётными пулями.

Гена даже жевать перестал и пилотку с головы снял, ведь его в последнем бою именно так и подловили.

- Я по нему только очередь дать и успел. Потом у меня пулемёт клацнул и зараза стрелять перестал, - пояснил бывший штабс-капитан. – Но не всё коту Масленица. Немец по мне дал пару очередей, попортил немного одно из крыльев и всё – пустой. Видать до меня уже где-то покуролесил.

- А дальше что? – челюсти капитана вновь заработали с прежней скоростью, а пальцы потянулись к ароматному копчённому мясу.

- Что? Так и стреляли друг в друга из пистолетов кружась на месте. Это было обычной практикой в то время. Не покривлю душой если скажу, что именно так одерживалось большинство побед в небе. Пулемёты-то были ещё экзотикой и дорогой игрушкой. Оба азартно палили пока над нами вдруг не пролетела какая тень.

- Тень? – Рожков всё-таки отправил в рот утопленницу и с наслаждением понял, что первое впечатление не всегда самое правильное.

- Она самая. Дальнейшее было словно в кошмарном сне. Сверху на самолёт немца запрыгнула какая-то зверюга с перепончатыми крыльями. Тонко и противно вереща она начала рвать в лоскуты крылья и корпус машины.

- Летучая мышь что ли? – предположил Зорькин, бросая на хрустящий кусок хлеба мясо.

- Нее, Гена, - помотал головой Демидов переглянувшись с замершей за барной стойкой женой. - Эта мерзость больше была похожа на человека. Только кожа синяя и крылья.

- Тююю! – рассмеялся комэск, но встретившись с серьёзным взглядом ветерана воздухоплавания замолчал, откусив огромный кусок своего бутерброда.

- Немец вниз пошёл, - чуть тише уже жалея, что доверился собеседникам произнёс Демидов. - Пытался в напавшего на него стрелять, но угодил прямо в движок моего «Морана». Тот кашлянул и клюнул носом к земле. Еле-еле посадил я его. Правда оба крыла сломал к чёрту. Рухнули мы на каком-то болоте.