Всё на кон

Сердце рвётся из груди, как бешеное, и не хочется ускорять его ещё больше зрелищем.

— Ах, почти. Успеет ли он отыграться?

Голоса из зала тревожат сердце. Представляю, что меня комментируют так же. По коже пробегает холодок. Я не боюсь проиграть. Страшно не победить — и, как ни странно, это иное.

— Победа достаётся Паулю! Он сохраняет юность и получает ум соперника. Нужен ли он Паулю, с такой-то блестящей игрой?

В голосе слышится усмешка. А в другом, потише — стон страдания.

— Время передать ставку.

Из зала доносится плачущий возглас старика. Я морщусь — в нём мне чудится собственный голос. Толпа в зале аплодирует, и через две минуты объявляют перерыв. Мой черёд.

Я наконец переступаю порог.

Зрителей сегодня не счесть. В обычное время они сами ищут удачи за множеством игорных столов, сегодня глазеют на других. Стоит мне сделать пару шагов, как на меня оборачиваются. Начинают шептаться. Я отвожу взгляд, задерживаюсь на люстре, вместо свеч в которой полыхают кристаллы. Что люстра, что потолочная лепнина оформлены тяжёлыми каменными каплями, и мне вдруг кажется, что это слёзы.

— Добрый вечер, господин Йозеф. Готовы к сражению? — любезно интересуются рядом.

Я опускаю взгляд и вижу его. Амо Заклинателя.

— Добрый вечер. Да.

Маг благосклонно кивает. Я снова смотрю на его лицо, столь чуждое нашей стране. У Амо южная внешность: непривычно загорелая кожа, тёмные волосы, карие глаза. Он высок, приятен, и глядя на него, едва ли угадаешь возраст. Этакое лицо вне времени. Амо спокоен; для него такие еженедельные вечера — любимое развлечение. И только он на них способен.

Перерыв кончается. Я чувствую это по всеобщему оживлению, по движению, невольно охватившему каждого. Пожав мне руку неожиданно крепкими ладонями, Амо отходит в сторону. В центре появляется один из магов-прислужников. И тишина разлетается на осколки в его зычном голосе:

— Дамы и господа, наша последняя партия: господин Йозеф Карлейн и мисс Глория Флор!

В воздухе свежо пахнет лимоном, и это почему-то мешает. Я поворачиваюсь к сопернице.

Она и правда красива. Очень. Мне даже становится стыдно. Глория напряжённо улыбается мне, а я любуюсь простым, но милым лицом, нежными губами, аккуратной ниткой жемчуга на девичьей груди. Вот такую бы я мечтал любить. Но с чего ей любить меня?

— Все вы знаете нашего гения господина Карлейна, — продолжает ведущий. — Ваши роскошные платья, дамы, сшиты из ткани, созданной на его станке.