Случаи из практики Евы Б.

Она облизнула быстро губы и затараторила, почти не делая пауз между словами, как бывало частенько, когда она нервничала:

- Раз с Алисой все нормально, мистер Баллиоль, я, пожалуй, пойду, простите за беспокойство!

Фраза кончилась, а запал — нет, и Ева еще какое-то время беззвучно шевелила губами, а незнакомец — вероятно, мистер Баллиоль — смотрел на нее из темноты. А может, подумалось вдруг Еве, это убийца? Проник в дом, вырезал всю семью, стоит сейчас, измазанный в крови, а тут она, Ева, постучалась, и…

- Поговорим позже, - проговорил мужчина, возможно маньяк, тем же тихим ровным голосом, - вечером.

- Как — позже? - опешила Ева. - Что значит вечером?

Но прежде, чем она опомнилась, дверь распахнулась с тем же неприятным скрипом, а потом захлопнулась, отрезая Еву от внешнего мира. Задребезжало стекло, как только сейчас сообразила Ева, витражное, но до того пыльное, прокопченное, что все цвета смешались.

- Что значит вечером?! - выкрикнула Ева.

Она дернула дверь, потом толкнула ее — никогда не запоминала, как же эти чертовы двери открываются. Потом принялась колотить, пинать, тянуть. Не поддается. Точно это не обычная деревянная дверь, отличающаяся от той, что установлена в квартире самой Евы, разве что возрастом и солидностью, а — сейфовая.

- Помогите! - крикнула Ева, окончательно убедившись, что дверь ей не поддается. - Выпустите меня! Помогите!

Вспомнилось, что улица глухая, тихая, дома стоят далеко друг от друга, разделенные густо заросшими садиками. Вспомнились заросли перед домом. И необычная тишина, царящая вокруг. Нежилая тишина. Страх накатил, сдавливая горло, из которого теперь вырывался только жалобный сип. Помогите! Выпустите меня!

- Мисс? Вы в порядке? - детский голосок прозвучал сюрреалистично. - Идите сюда, внизу лампочки перегорели.

Ева медленно обернулась. Глаза понемногу свыклись с сумраком холла, и удалось разглядеть изгиб лестницы и маленькую фигурку в белом то ли платье, то ли саване. Раздразненное воображение подсказало, что глаза у этой фигурки мерцают зловещим могильным светом. «Самое время, - мрачно подумала Ева, отступая назад и прижимаясь к двери, - упасть в обморок».

* * *

В обморок она, конечно, падать не стала, даже когда в руках фигурки, белой, зыбкой, точно привидение, зажегся огонек. Хватило ума отставить панику и сообразить, что это фонарик. Луч его скользнул по ступеням лестницы, накрытым ковром, по полу и замер у ног Евы.

- Идемте, мисс. Наверху светло.