Исповедь Лукавого

Исповедь Лукавого

Владислав Чернышев

Исповедь Лукавого

– Есть такой афоризм: «Родственники – это всего лишь группа людей, встречающихся, чтоб заново пересчитаться и сытно покушать», – с раздражением подумал Вик.

Объятый мраком длинного пальто, он нервно теребил бледными пальцами шляпу с синей лентой. Он так не хотел ее снимать. Вик стоял, опершись плечом о холодную стену, будто вмерзший в глыбу самого темного угла церкви. Мысли его толпились – словно старики, собравшиеся рано поутру в сберкассе, за пенсией.

«Почему я не могу просто жить, просто творить? Хренов писатель! Почему я вечно все порчу? Черт - какого хрена на похоронах отца я думаю лишь о себе? Он протянул лишь до полтинника, мне уж тридцать с гаком, сколько ж я успею?»

Виктора, как самого рослого оттеснила в угол небольшая толпа знакомых и совсем незнакомых лиц. Все они были серы, как мрамор, с сомкнутыми добела губами. Кто-то тихо роптал, кто-то с напускным видом крестился. Люди шептались, и гул их шепота пульсировал в ушах Виктора. Он ежился - то и дело ловил на себе холодные взгляды окружающих.

«Папашка - всю жизнь в упряжке, в суете. Не-е-е! Я должен, должен создать все что наметил! Но почему не могу жить, как решил? Увы, цена лени – цель жизни. Еще одна тщетная судьба - тщетного человечка…» – вся эта муть роилась в голове с самого утра, мешая сосредоточиться хоть на чем-то.

Виктора мутило – укачало в джипе двоюродного брата, который сейчас суетился и этим ужасно раздражал. Он то и дело выходил, чтоб позвонить или покурить, расталкивая окружающих широкими плечами. «Жека знатно прибавил в весе и облысел», – отметил Вик.

Женщины в нелепых черных платках стеной обступили вдову. «Мама… – Вик чувствовал, будто горький тяжелый ком застрял в горле. – Мама, ты никогда не умела смиряться с ударами жизни. – С тех пор как умерла твоя мать, ничего не изменилось, ты так и осталась той маленькой девочкой, спящей на ее могиле».

На табуретках в центре зала стояло сразу два гроба. Сегодня к отпеванию готовились двое усопших. «Вероятно, из-за плотного графика, – решил Вик, – и жуткой очереди уже с самого утра». Сие положение, конечно, подняло волны недовольства, но оно стихло, как только батюшка показался у алтаря.

Виктор решился выглянуть из толпы. В левом гробу лежал отец. Разглядеть его было не так уж и трудно, но он почему-то избегал смотреть в ту сторону.

«Вот он лежит бездыханный. Пустая оболочка без души…» – что-то будто скрипнуло на задворках сознания.